https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=1127
Считается, что война окончилась 8 мая, потому что союзники предварительную капитуляцию приняли 8 мая. При нашем представителе, правда. За десять дней до этого момента я с личным составом батареи оказался с глазу на глаз с большой массой немцев, которые пытались выйти из окружения. И мы подошли к отлогой лощине, а к другой стороне лощины вышла большая группа немцев. Я глупость совершил, у меня была полная возможность изучить немецкий язык до войны, потому что моя крёстная преподавала на дому три языка: немецкий, английский и французский. И уговаривала меня: «Выучи хоть немецкий». Я потом очень жалел во время войны, если бы я знал немецкий язык, то мне бы это очень-очень помогло, не столько мне, сколько делу. Я мог бы быть, очевидно, переводчиком в лучшем случае и так далее. Так вот, я Соколову, связисту, приказал, а он немножко по-немецки понимал, чтобы он узнал, кто у них старший. И старшим оказался обер-лейтенант, который командовал этой группой, а рядом с ним, смотрю – стоит в прозрачном, тогда модно было, это накидка от дождя, – фрау стоит белокурая. И вот этот обер-лейтенант объясняет: «Если ничего не сделаете с моей женой, то я прикажу сдаваться в плен и сложить оружие в указанном месте». А у меня были с собой разведчики и связисты моей батареи и батареи Сашки Мамаева, при мне было больше двадцати разведчиков и связистов. И я – из сдававшихся в плен, складывающих в нужном месте оружие, приведя это оружие в негодность, – отправлял под конвоем своих людей на пункт сбора группы по восемнадцать-двадцать человек. Так вот, когда немцы увидели, что при мне осталось всего два человека, те, кто ещё не сдал оружие, решили: «А чего это ради мы будем сдаваться? Мы же для чего сюда шли, чтобы выйти из окружения?» И пошли на меня, и я унёс ноги в сторону своей огневой позиции. Отошли метров триста, идёт группа наших солдат, ведёт маленькую группу – человек тридцать с остатками своей роты пехотной – Герой Советского Союза. Я ему говорю: «Капитан, немцы здесь вот триста-четыреста метров, – выдал всё, что можно в свою очередь, – доведи до конца с этой группой». Когда прибежали на огневую позицию, именно в этот момент другая группа более стойких немцев просочилась в район огневой позиции. А это был мелкий кустарник. И увидели этих немцев санинструкторы – парторг батареи, старшина Баранов, и мой Петька Нестеренко, курский парень-то арттехник. Арттехник: «Где немцы?» – и вытащил пистолет из кобуры и с этим пистолетом бросился брать в плен этих немцев. И майор какой-то из-за куста в упор застрелил его. Это было 29 апреля 45-го года. И там ещё заварушка была невесёлая. Так какое же у меня было настроение ликовать по поводу победы, если дней десять назад я потерял самого близкого человека? Как отмечали, в чем проявляли себя? Стреляли в воздух. Я был совсем ещё молодой человек, но у меня хватило ума понимать, что каждый снаряд, каждая мина, каждый патрон каким трудом достался нашим труженикам тыла. Поэтому при мне никто никаких салютов не давал. И в День Победы, 9 мая, кроме того, что едва сдерживал слёзы, я не то, что не ликовал, а мне не хотелось даже на людях находиться в этом состоянии.