Это была не жизнь, а мучение. Это было ожидание смерти. Было всё в ожидании смерти. Я помню, как немцы зашли в дом с фонариком на груди. Нас вывели во двор хлебозавода. И потом выстраивали в колонну. А колонна подходила к душегубке. В Минске впервые применяли душегубку. Я хотел сесть в машину, мне очень хотелось. Мама брала меня за руку и отводила в хвост колонны. И так целый день. Потом немцы перестали водить, и мы остались живы.