Загрузка
00:00
/
02:27
Работа в уголовном розыске
Михайлевский – это начальник уголовного розыска был, его жена преподавателем работала. «Как это, вы что, в уголовном розыске? Я ещё здесь не освоился, всего год какой-то». «Ну всё-всё-всё-всё». И они хитро, видать, рассказали всё Михайлевскому. Он вызывает: «Так, с завтрашнего дня выходишь на работу. 18-й кабинет, сейф, ещё будешь за архив отвечать, ещё нагрузку за карманных воров в городе Ставрополе». Так наговорил, я говорю: «О-о-ой, тем более. Нет-нет, нет-нет». Я любил отказываться. «Нет, это уже тебе приказывает не только партия и комсомол, но приказывает уже Министерство Внутренних дел». Уже переименовали тогда. «Всё. А я как начальник уголовного розыска». Он здоровый такой, мы его ещё «медведь» звали. Такой накаченный, громадный. Пришлось перейти. Тоже всё получалось хорошо, раскрываемость у меня шла одни год даже 100 процентов. Тогда был зональный принцип, в квадрате. В этом квадрате за всё отвечаешь: за убийства, грабежи, изнасилования, разбои. Один работник уголовного розыска – он отвечает и раскрывает совместно со своими людьми, как я говорю. Я-то могу назвать: агентура, значит, это для меня было, хотя теоретически я уже говорил, но без агентуры в уголовном розыске делать нечего. Агентура у меня была из Москвы, чтоб вы знали. Город Чехов там есть, знаете вы его. Переживала она, девочка. Девочки, мне ж говорю, мне везло, мне помогали. Ужасно. И когда я стал самым лучшим не только в крае работником уголовного розыска, награждали часами тогда, честно-честно. Дальше: премии, звание досрочно могли, вот ты лейтенант, вот старший лейтенант. МУР вызывает нас, троих таких отобрали. Я говорю: «Да вы что, ну, на чёрта он нужен, туда-сюда». Приехали, а там тоже он только звучит МУР – Московский уголовный розыск. А на самом деле там и с Воронежской, и с Саратовской, и с Тульской, то есть вокруг, и с Ленинградской области, с Московской тоже. Выделили кабинет.
Читать интервью
