Загрузка
00:00
/
02:18
Единственный родной человек
Значит, меня дядя Миша забрал в Москву. Да, я была у дяди Миши, я жила у дяди Миши. Но, хочу сказать, дядю Мишу забрали. Среди ночи пришли и забрали. За что? По что? Он и умер – не знал, за что. Вернулся он с трепанацией черепа. У него прямо дырка была, и такая, затянута кожицей. Ой, ходило ходуном всё. Бедный дядя Миша. Был период, когда забирали всех. Ни за что. Он так и умер, не знал, за что. А его жена, у неё ещё были дочка и сын. Я им нужна была? Нет, конечно. Ну, ничего, кстати, я его забрала, когда я уже жила отдельно и уже работала, я его забрала к себе, дочка его сдала в дом престарелых, в дом инвалидов. В общем, она его сдала, он ей не нужен был, потому что у него была потеря памяти, он мог написать. И я его забрала к себе, выходила, я ему уколы делала, и я его выходила, и он поправился. И он сказал зятю своему, последние его слова: «Я поправлюсь, я Идду озолочу», – с этими словами он умер. Вот так. Это был мамин брат. Видимо, он был достаточно обеспеченный человек, потому что его дочка, пусть ей будет земля пухом, страшно боялась, чтобы он мне что-то не отдал. Деньги, деньги. Вся жизнь у людей в деньгах. Кошмар какой-то.
Читать интервью
