https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=550
Как мы жили? Первые два месяца, может, несколько дней, немцы даже талоны давали, в общем, можно было хлеба купить как-то. А потом уже пришло указание, вернее, Брест сообщил, что у нас в городе нечего будет есть, вообще голод будет, что нужно что-то подкреплять. Но им ответили, что нет, ничего нельзя. И стали только за счёт того, что работали... Мама работала посудомойкой в столовой, но у них всё было завязано опять же на партийном поручении: этот там работает, этот там работает – где понужнее и где возможно. И она вот там работала, и она оттуда приносила. До сих пор тоже помню – вот такая еда, кнелью её называли, это вареная и сырая картошка тёртая. Их она приносила мне, если немцы не доедят. И приносила она каву. Не кофе, а кава называлась, то есть коричневое что-то, то, что можно и хотелось пить – это одна сторона. В общем, кто как мог, тот так и делал, но, самое главное, если бы не белорусские крестьяне, мы бы не выжили, они помогали очень. Кто-то помогал, потому что ему надо было картошку выкопать, тоже хорошо, но они могли не делать этого, они просто помогали нам выжить. Я вот говорила, они привозили, могли не привозить эту картошку, и вот эта картошка у нас до зимы потихоньку-потихоньку. Я помню, как-то бабушка весной уже сказала: «Я хочу картошку, ну хочется чего-нибудь», я говорю: «Ну, бабушка...» Картошка у нас лежала в коридорчике, но уже ничего не было: уже вся завяла и сморщилась. И она эту картошку увидела и говорит: «Зоя, ну ты чего, она плохая, она чёрная, она уже нехорошая картошка, она сладкая» или какая там, не знаю. Я говорю: «Нет!» Я собирала картошины в маленький горшочек черненький, как сейчас помню, чугунок такой, положила туда, сварили. Даже не было возможности щавель собрать у реки, где крапива. Всё было съедено, а как-то вот жили. Я точно знаю, что, если бы не белорусские крестьяне, у нас бы голод был сильный, отдавали хлеб даже тот, который они давали первые два месяца, практически ничего не было. Потом один раз, помню, было – вдруг все говорят: «Кости дают!» Помню эти слова и как бабушка мне говорит: «Беги, там может купишь». Ну я побежала, но мне не хватило даже костей. Деньги были у нас украинские, город белорусский, люди – русских полно. Был один у нас журнал, выходил даже, и он тоже был на украинском языке, детский журнал.