https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=418
Пушку окопать нельзя, там асфальт, везде асфальт. Мы как делали? Мы закатывали в подъезд станины, которые раздвигаются, а на крыльце оставляли колёса с пушкой. Вот, а сами были там за эти щитом, и оттуда вели огонь. Пушкой можно было туда-сюда поворачивать ствол немного. Эти катюшники что делали? Они там развернуться на машине тоже не могут, они, что? Они снимали вот этот снаряд вместе с ящиком Катюши, а Катюша тяжёлая, 96 килограмм снаряд, брали этот снаряд, заносили на второй этаж, клали на подоконник вот этот ящик, подключали свет, там был, подключали свет, и нажимали. И снаряд с этого дома летел в следующий. Это катюшники так стреляли, а мы из подъезда, а, когда нет подъезда, тогда прямо на улице стояла пушка, которая туда-сюда каталась, Как-то там в основном были эсэсовцы, там отборные войска в Берлине были. Одна группа эсэсовцев, видно, хорошо поддала, выпила, и в атаку пошла. Мы начали шрапнелью. Те с пулемётов, мы с пушек, и вот, когда бой закончился, всё поле было усеяно трупами, где-то там погибло человек 300 немцев, но они шли уже насмерть. А потом, когда в плен сдавались, тоже видел, когда они вылезали за Гитлера мы ещё ничего не знали.Вот это всё я видел 30-го апреля, а массовая сдача уже была второго мая.Потом стали выкуривать их пехотинцы с домов прилегающих, тогда формировались такие колонны пленных, давали часовых и вот они мимо нас проходили с опущенными головами. Вот уходили туда в тыл, их уводили. Некоторые зачуханные были, а некоторые такие упитанные. Форма тоже уже не такая, уже всё оборвано, головных уборов нет у многих. Вот такие вот понурые головы. «Гитлер капут», всё. Вот это у них слово такое было, что «Гитлер капут» – и всё. Мы заняли переднюю улицу, а там спуск в метро, у них метро не такое, как у нас, штольня там такая. Первое метро нам попалось, а там штольня, туда спуск. Когда наши начали туда спускаться, мы там нашли немцев гражданских, которые прятались от обстрела. А потом улицы, улицы района Панкова, – это уже в нашем распоряжении было. Вот там и вели десятидневный бой, десять дней длились вот эти бои на улицах Берлина, и первого мая они прекратились. Когда уже бои затихли, командование наше дало приказ вывести в кухни, и стали их кормить, они все голодные, жрать-то нечего. Стали вот с этих кухонь солдатских кормить их. Остановились тогда женщины, дети, старики, и давали им тоже, варили. Потом уже мне рассказывали, что девятого мая подписали капитуляцию ночью, а 10 мая в Берлин приехал Микоян. Берзарин был назначен комендантом Берлина, а Жуков командовал в Германии всеми нашими войсками. Берзарина, во-первых, я видел. Жукова я видел перед этим, когда он в Рейхстаг приходил, группа командования приходила смотреть во главе с Жуковым, возле Берлина сфотографировались вот на этом процессе я видел, как их снимают и как они там стоят. Близко я не подходил.Радость была большая, что я участвовал в этой операции, мы все радовались, потому что, когда только объявили вот эту капитуляцию, что там творилось. Это ужас. Стреляли со всех видов оружия, прыгали, просто трудно описать это всё дело, чуть ли не плакали, что вот, пожалуйста, мы дождались, вот и принимали участие в этой операции. Это подъём был страшный, а потом вечером нас угостили. Угощали трофейным вином, конечно, шнапса не было, а вот вино было, по стакану вина, закуска там приличная была такая, тосты были. Вспоминали погибших, короче говоря, впечатление такое было, осталось на всю жизнь.