https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2814
Потом, конечно, действительно всё закончилось благополучно. Началась война, его отпустили, потом снова забрали. Отца мы уже не могли узнать, потому что это был другой человек, который к нам приходил из тюрьмы. Он не разговаривал с нами, он был такой странный, такой отрешённый. А потом началась война, он тут же ушёл на фронт. А потом его реабилитировали и дали ему персональную пенсию. И он умер в 52 года после войны, он пришёл с войны искалеченный, он воевал. А я думаю, что он был искалечен достаточно в застенках НКВД. А потом война. Так что реабилитировали, дали какую-то пенсию. И дали место, которое называлось «Коммунистическая площадка» на Охтинском кладбище. Так расплатилась с ним советская власть. А отец с 18-го года был членом коммунистической партии, он воевал за советскую власть. Он воевал с разбойниками. Я имею ввиду разбойники, это всякие были, мы с вами даже плохо знаем гражданскую войну, там было очень много таких групп, не только Махно, но была группа, она называлась «Маруся». Вот это были просто грабители. Он воевал с ними, тоже получал ранения и так далее, но всё кончилось. А потом, я вам сказала, его арестовали. Дело в том, что во время отпуска (мама нам рассказала) у него были, оказывается, несколько статей Бухарина. Этого было достаточно, чтобы обвинить его в антисоветской деятельности, в заговоре и всём, что угодно. И когда всё было закончено, наша мама сказала, что его не расстреляли только потому, что он говорил: «Я никогда не участвовал ни в каком заговоре против советской власти. Вы меня можете расстрелять, убить, всё, что угодно, но этого не было». Вот так.