https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2640
Я увидел, как сбит был наш лётчик. И он спускался на парашюте, а его наш самолёт, вроде как охранял, вот так вот выезжал. А там всё время стреляли. И на следующий день я увидел ребят этих: их было, наверное, человек пять или шесть, лётчиков наших, это были совсем другие ребята. Обычно немцы, не говоря уже о полицаях, всегда снимают сапоги. А у них были хромовые сапоги, шикарные. Никто у них не снял. У них были все знаки отличия, никто не снял. Они держались, ну это были первые дни. Мы-то уже были сломаны, а они держались, с нами не разговаривали ни с кем. Они держались, как-то, очень… Может, и поэтому к ним даже нельзя было подойти. Они держались, и немцы как-то с ними с особым уважением. Может быть, это была какая-то особая дивизия, я не знаю. И вот, случайно, идёт молодой парень, их лётчик. Я тоже шёл, и мы так встретились. Я сейчас, не помню просто. «Откуда ты?» – «Я из Москвы». – «Я тоже из Москвы». – «Откуда?» – «Ленинградский проспект, дом 17 или 70». Я говорю: ну… И так что-то разговорились, и обменялись адресами. Ну ничего не было. Я думаю: давать свой адрес, Брюсов переулок, дом 1, квартира 9, это с ума сойти. Я говорю: Театр имени Моссовета – он тогда работал, в 41-м году. Кассирша – моя мама. А он мне говорил, дом 70 какой-то, сейчас я забыл, на Ленинградском проспекте. И вот, что мать мне говорит после войны? К ней приходит, я не спросил тогда подробностей. Она так сказала, и я так. Приходит в кассу, стучит, а она уже не знала обо мне, это уже было несколько месяцев после войны. Приходит военный. И рассказывает всё о тебе. Оказывается, их увезли на следующий день в Германию. И белорусские партизаны их освободили. Наверное, это была какая-то особая рота… Наверняка, наши там разведчики были, сообщили партизанам. И они их всех, к чёртовой матери, расстреляли этих, этот эшелон. И он прошёл, и потом в Москву явился. И рассказал матери, что я в плену. Мать знала об этом уже, что я попал в плен. Вот это был первый, так сказать. Я не спросил, как она среагировала? Как? Она вот, сказала мне, я и забыл об этом. Потом ну почему я не спросил? Как он? Он бы нашёл меня, наверняка, если б он остался жив. Значит, наверное, он прошёл там всё, и он погиб. Вот такая история, понимаете, у меня была с этим парнем. И я вот прохожу иногда мимо вот этого дома на Ленинградском проспекте. И думаю: ёлки-палки, вот… Он сделал очень большое дело для меня. Он рассказал матери, она узнала, что я в плену.