Загрузка
00:00
/
05:08
Отступление фашистов. Как сожгли наш хутор
Мы прожили в оккупации два года, в начале сентября уже было слышно гул артиллерии, фронт приближался с востока. Это было 19 сентября, немецкие мотоциклисты, три мотоцикла с автоматчиками появились в хуторе и объявили: «Все эвакуируйтесь, через два часа, ровно в двенадцать часов, чтоб ни одного человека не было, иначе мы за их жизнь не отвечаем. Мы имеем приказ – подожжём хутор». Так и было. Они в двенадцать часов начали, правда, не с нашего хутора, а там, которые находятся восточнее. И давали нам какой-то резерв во времени, которое мы использовали для того, чтобы из дома вынести всё, что можно, и спрятать в огороде. Вот мы вытаскивали всё, довытаскивались до того, что на часы не очень посматривали. И вдруг у ворот дома появился мотоциклист с автоматчиком, автоматчик вышел и говорит: «Ком хир» – значит «подойди ко мне». Я немецкий немножко знал, в школе учил немецкий и во время оккупации кой-чего нахватался ещё, я подошёл, он вот так часы показывает: «Ви шлют?» (сколько времени?) Я говорю: «Где-то около двенадцати». – «Найн». И так дальше уж не буду: «Уже пять минут первого, немедленно, чтоб вас я тут не видел». Сестрёнки раньше ушли, а мы с мамой вот оставались, вытаскивали всё, убежали туда вниз, где наши хуторяне собрались в одну кучу. И там смотрели, как пылают наши дома. Они, два человека с факелами, один жёг жилые постройки, а другой – надворные: сараи там и так далее. И буквально за один час они подожгли все дома. И всё это пылало, жуткое зрелище, вспоминать – сразу мурашки по телу ходят. Была тихая погода. Это повезло здорово. Наши деды и прадеды как будто знали, и практически все дома в хуторе были так называемые мазанки, то есть были сложены из раствора глины, песка и немножко крепкой ржаной соломы для связи. У нас был довольно крупный дом – размером восемь на пять, а крыша деревянная и покрытая ржаной соломой. Так вот верх сгорел, а низ – нет, начиная от потолка, который был выложен и тоже заполнен вот этой смесью такой же, как и стены дома. Потому что там зерно зимой хранилось и так далее. То есть они способны были выдерживать груз свыше одной тонны. И через два часа хутор сгорел. Немцы уехали. И через день их не стало, они вообще ушли.
Читать интервью
