https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2255
В госпитале меня начали изучать, мыть. Палатка такая длинная, и там много уже было раненых. Их перевязывали, что надо было, делали. А санитары-то, которые притащили этого раненого, положили на солому. И у меня почему-то сильной боли не стало. Как-то успокоился, видимо. Подошёл доктор или фельдшер в халате, халат у него весь грязный, в крови. Подошла медсестра, он приказал вымыть, значит, убрать сапоги и всё с меня срезать. И вторая подошла. Вторая-то оказалась свердловчанка. Помыли. И эта медсестра все эти кишки внутренние проверяла, вытягивала. Когда она стала брать эти кишки и вытягивать, на сколько там, может, на сантиметр – боль сильная началась. Всё это она проверила. Подошёл этот врач и говорит: «Ну, готовьте», а мне говорит: «В рубашке родился». А я тогда не слыхал раньше такое – «в рубашке родился». Зашили мне мою рану. И я там, дней, наверное, восемь. А всех раненых отправляли сразу, перевяжут, и на поезд. Уже стоит там на железной дороге, в лесу где-то. Наверное, далеко. Перевозили на машинах туда всех этих раненых, а видимо, мало раненых, которых можно восстановить, они оставляли в этом госпитале. Столько времени прошло, мне врач так сказал: «Вставай, вставай, сколько можешь, ходи». Перевязали меня очень туго, тоже интересно перевязывали. Рану-то эту сшили, а её же надо было притянуть туго. Они подняли, один этот санитар ногу подсунул под спину, и проталкивали этот бинт вокруг, потом привязывали к этому бинту. Стянули мне всё хозяйство и кожу-то. В это время собрали всех, кто не сильно ранен из этой палатки. Мне санитары говорили, что меня перевяжут и отправят. А меня не отправили, я спрашивал даже несколько раз. А врач, видимо, понял, ну ведь кому-то надо воевать, много уходило, уезжало раненых, убитых там. Значит, пополнение надо было давать.