В марте приезжаем туда, занимаем оборону левее, где-то в районе озера Балатон. И ждём, пока наши части вернутся, 100-я дивизия должна подъехать. Кто ещё, я не знаю, но артиллерийские полки, противотанковые части и наши бронетанковые войска. Потому что в этом районе, где мы заняли оборону, – немецкие войска. Против нас стоял бронетанковый корпус СС. Нам надо было его смять. И Гитлер в то время кричал на весь мир, что он утопит нас в Дунае. А обстановка была очень тяжёлой, наши уже были готовы переправиться обратно за Дунай. А что такое – за Дунай обратно? Это опять надо форсировать. И подмога, которую подбросили, спасла нас. Здесь мы начали наступление. Притом наступление велось в одном месте. Пробили, немцы стали отступать, а наши стали маневрировать. Снимают полк, бросают на другой участок. А у немцев не хватало силы. Они снимают с этого участка фронта, туда бросают на защиту. Здесь – прорыв. Им котлы там устраивали всё время, и они боялись попасть в плен. А мы вот так: сегодня – здесь, завтра – там, послезавтра – там. То есть всё время в наступлении и всё время в разных местах. Здесь в лесах нет минных полей, здесь – открытая территория, поэтому было легче. Здесь мы на виду у немцев, но у них силёнок уже не хватало.