Загрузка
00:00
/
08:52
По партийной линии
Меня взяли в райком партии, инструктором райкома партии. А потом взяли секретарём райисполкома. В это время я учился в вечерней школе. Я закончил десять классов. И помню, в десятый надо набрать группу, чтоб финансировать. Не хватает, некоторые отсеялись, кое-как собрали группу. Ты приди, запишись, а потом можешь уйти, чтобы открыли школу. Кончил десять классов. Десять классов в то время – это грамотный человек. Меня посылают секретарём парткома колхоза имени Ленина. Это Рождественка. Там пять деревень было, освобождённым парткомом. А тогда я лично стремился к учёбе, учиться и учиться. Мне уже было двадцать восемь лет, не в городе живу, в институт поступать никак не получается, работа, дети пошли. И я дал такие условия первому секретарю: «Через год пошлите меня учиться в высшую партийную новосибирскую школу». Выполнил. Я год отработал, показал себя, потом хвалили, нельзя мне самого себя хвалить. Позвонили, месяц на подготовку, какие экзамены сдавать. Поехал, сдал экзамены, зачислили в высшую партийную школу. Там четыре года учился я, дали диплом, высшее образование. И когда приехал я, наш район Туганский был, соединили с Томским районом, в Томский район. Я приехал в райком партии, доложил. А он уже держал для меня место. Тогда Хрущёв райкомы разогнал, создал парткомы при районах. Меня на должность инспектором-парторганизатором направили в совхоз «Кафтанчик», там, наверное, десять-двенадцать деревень, в одной – свиноферма, в другой – корм. И овощи все там выращивали. Самый такой совхоз, куда приезжают учиться. Меня туда, грамотного человека, послали. Там я проработал, трёхкомнатную благоустроенную квартиру дали, двое детей у меня было. Они и сейчас есть, только пенсионеры. Потом райкомы создали, мне предлагают остаться с таким же окладом, но должен называться инструктор райкома партии по сельскому хозяйству. Инструктор, допустим, получал 900, а я 1100. Орготдел был. И я там поработал, командировки, а потом подумал: «Ну что вот, сколько можно болтаться». Главное – транспорта никакого нет, надо ехать, где пешком, где как. Надоело мне это всё. Я написал заявление Первому секретарю, что не могу, я простываю, то да сё, меня не пускали, кое-как отпустили. Тогда я уволился, а я уже в городе Томске жил. Около гор садок, как же улица – там деревянный дом. Как раз райкомы опять восстанавливаются, 64-й год. Я в горком пришёл, я говорю: «Вот у вас если есть возможность, помогите мне, как коммунист, всё такое, на работу». И мне предложили освобождённым секретарём парткома, автообъединение «Томсктрансстрой», у которого три базы, в каждой базе по 300 машин, я там парторгом работал. Строительная же организация, они транспортом обеспечивали строительные организации, возили всё. Там я получил двухкомнатную квартиру на Опытном поле, в конце Фрунзе. Воспитательные работы. Выполнение плана. Провожу собрание либо я делаю доклад какой-то. Президиум, у меня партком был, всё. Тогда ведь власть была только у партии. Партия сказала, всё. Партия как рекомендует: вот Иванова рекомендуем на такую должность – обязаны поставить. Когда я работал в колхозе, два высоких человека – председатель и парторг. Всё. Остальные все подчинялись нам, кто на этой территории находится. Я, знаете, никогда не хлопал себя, вот я такой-сякой. Выполнял я честно, скажут – не отказываюсь. Работал я после этого ещё замдиректора завода строительных материалов, начальником отдела кадров треста «Томсктрансстрой», который строил железную дорогу на Белый Яр, аэродромы, всё. Тяжёлая работа была. У меня аппарат большой был. Там мне и нагрузку дали тоже – среди аппарата парторгом быть. Так везде, раз ты высший партийный, так тебя и везде. Там я работал, потом оттуда меня направили на повышение заместителем начальника строительно-монтажного 347-го, который тоже строил для транспорта всё это дело. А потом мне на пенсию пора, ушёл на пенсию. На пенсию я пошёл 15 мая 85-го года. 60 лет исполнилось. На пенсию ушёл, тогда по закону можно было два месяца только поработать. Это сейчас на пенсию ушёл, работай сколько хочешь. А тогда только можно было работать либо мастером, либо рабочим. Я устроился мастером производственного обучения, гражданской обороны, и работал. Самая высокая пенсия 120, а если беспрерывно, то 132. Я всегда переходил переводом. 132 рубля пенсию получал, а пошёл работать мастером, мы учили гражданской обороны аппарат, всё такое. 135 рублей. 270 рублей. Как-то встретил директора треста, разговорились: «Ого, у меня такой же оклад». Потом я ещё работал – Томский радиотелецентр. А потом у меня давление появилось, не стал, ушёл и не стал работать.
Читать интервью
