17-го числа началась сдача в плен. Брели они все оборванные, грязные. Мы тоже не чистые были, мы тоже в грязи все были по уши, но все протрезвели. И вот целыми группами, полками остатки сдавались. И по тем сведениям, которыми мы уже тогда располагали: в начале говорили тринадцать тысяч, потом тридцать тысяч сдались в плен, а остальные остались лежать под Корсунь-Шевченковским. И о Платове – вот что я видел. Группа, которая пыталась прорваться на Запад, на встречу с внешнего кольца, те, которые наносили удар танками, – их выпустили из лесистой местности. Их выпустили на простор, в степь. А там кавалерия стояла в засаде, и их там нарубили. Я это видел, сколько их там полегло, немецких солдат, – это работа кавалерии.