На станции Кресты нас погрузили в товарные вагоны. Морозяка! Такие конверты были – тебя заворачивают и туда грелку кидают. Налетели самолёты бомбить. Зенитки бьют, ещё вагон качается. Пробомбили. Въехали, во Ржев привезли, в госпиталь. Это условно называется госпиталь, там круглые сутки едят баланду, когда кончают, там уже и ужинать начинают. А у меня валенки были. Подходят, толкают. А я лежал на нарах двухэтажных. Они снизу: «Отдай валенки!» Я говорю: «Зима на дворе! А я как буду?» – «Ты не ходишь, они тебе не нужны!» Валенки стянули, надели какие-то халявки затоптанные. Со Ржева погрузили в поезд, пассажирский уже, и – в Иваново. Я на полке лежал, а сестра тут сидела, сопровождала. Я проснулся, она сидит и плачет. «А что ты плачешь?» – «Один сбежал! Он там крутился, карточку свою взял, документ, подтверждающий, что не дезертир». – «Ну что ты плачешь – в тюрьму не посадят. Сбежал, и пусть бежит». Сбегали, а такие были, и у нас там дома такие были – сбегут, а дома в военкомате откупаются потом на комиссии. Так и оставались. А других дураков ещё раз забирали. В Иваново привезли, на вокзале в вестибюле носилки поставили в два ряда. А жители ходят, разглядывают. Спрашивают: «Ты откуда?» – «Из Курска». – «О, не наш». Думали, может, земляк какой. Потом начали везти в госпиталь.