https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=1049
У нас была кузня своя, был Зелинский, поляк. Я не знаю, откуда он явился, но знаю, что он был кузнец. Ему было семьдесят лет, он уже немощный был. И мне председатель колхоза предложил в кузню молотобойцем. Я говорю: «А вы мне лошадь будете давать?» За мной лошадь была закреплена – меринок Соловей. «Будет, будет. Как она твоя была, за тобой закреплена, так и будешь ты ей пользоваться». Я пошёл в кузню работать. Поработал немножко, занемог мой Зелинский. Я стал кузнецом, ремонтировал сеялки, веялки, плуги, сохи, бороны. Даже ковать лошадей научился. А там только лошади ездовые. Им задние ноги не куют, только передние. Она же плечами везёт, передними ногами, плечами упирается. Я научился ковать лошадей. Тут я на почёте. Мне деревенские стали – кому навеску, кому ухват, кому кочерёжку. И главное, я делаю, а денег-то нет. И все мне несут: кто яйца, кто сало. Одной женщине я сделал ворота, большие навески, а она мне гуся подарила, принесла живого. Так я говорю: «Куда? Он у меня убежит». А она говорит: «Нет». Она взяла – голову ему под крыло – и этой стороной положила. И он лапками подрыгал-подрыгал и замолчал. И я до конца дня работал, а он у меня лежал. Я принёс, а мать говорит: «Ты чего, сынок? Откуда взял-то?» Я говорю: «Тётя Даша дала мне, я сделал ей работу, больше некому». А в деревне нет привычки закрываться, там накладка и всё. Накладка – закрыто – и палочка.