Питание в столовой, столовые были. А где-то, когда переезжали, сухой паёк выдавали. Я уже не помню, что там было. Тушёнка точно была, знаете, американская тушёнка, сало давали. Оно такое было, как топлёное, лярд назывался. Нормально питались. Деньги выдавали нам – 300 рублей. Я один раз собрала деньги и дала почтальону отослать маме. А он носил-носил, не давал-не давал мне, я не помню, сколько времени. А мне стыдно было его всё спросить. Потом он мне принёс 750 рублей. Что сказал, не помню. Я тоже этот момент помнила, что такой порядочный почтальон, Иван или Николай его звали, все так его уважали, а он… И так и не пришлось маме помочь. Не знаю, кто на что тратился. Некоторые курили, конечно. Всякое бывало, что там говорить. Но я нормально сама себя вела. Ещё меня всё агитировали, я, конечно, в пионерах была, но не комсомольцем. Меня всё политрук уговаривал, а я и говорю: «Я буду беспартийный большевик», я так всё время говорила. Не знаю, правильно я говорила или нет. Так я в комсомол не вступала.