Когда немцы стали, а они же шли с Ростова через Молотовский район, там 19 километров, и вот это Преградное, люди жили в подвалах. Копали подвалы, убежища и хаты, дома стояли пустые. И вечером в село Преградное зашли, на Ставрополь шли, 2 танка боевые немецкие. И остановились возле нас. Возле нас остановились и, значит, вылезли из обоих танков. Шнапс взяли, покушать, в дом зашли и начали там выпивать, пить. Я своему другу Анатолию, он чуть моложе меня был, на год, наверное, я ему говорю: «Ты стой посередине, в случае, если немец начнёт выходить, а я, говорю, полезу на танк, на второй, чтобы ты мне дал сигнал, что прячься и убегай». Горячие они ещё, танки. Я на второй залезаю, наверх. Залез наверх, думаю, что тут потащить или что-то взять. Ну, ствол. Кинул глазом – четыре бака. Думаю: «Ну что ж, ну сейчас их нельзя брать», – начал рассматривать, а они оказываются, как молочные баки. Толя, значит, стоит пасёт, а я все эти 4 бака, у меня ещё не было сознания, что тот, который питает, надо было не трогать. Но я не тот расстегнул. В общем, я их сделал свободными. Немцы не вышли, я спускаюсь, этому Анатолию говорю: «Завтра немцы заведут танки, пойдут на Ставрополь, на Безопасное, – и говорю, – мы должны с тобой должны бежать за ними», – потому что второй не увидит, он же видит первый танк, за ним идёт. Короче, мы пробежали метров 300-400 – и три бака падают. А тот соединён, хоть я его отстегнул, но он держался, а там дорога была нехорошая. Я подбегаю к первому баку, а он тяжёлый, полный. Бак – 50 литров вот этой вот солярки или бензина. Второй – лёгкий, я этому другу, Толику, говорю: «Бери этот». И тот третий лёгкий мы взяли, старики выходят, я говорю: «Забирайте, мы его не поднимем». Приносим домой, и в огород мы их закопали. В случае, если что, чтобы следов не было.