Загрузка
00:00
/
05:13
Сход под звон колоколов
Впереди была огромная площадь. Я давным-давно там не был. Огромная площадь. Ну, что значит огромная? Это где-то километр на километр – такая площадь была. Значит, до войны там устраивали митинги, там трибуна стояла. Значит, вокруг этой площади, в основном, это было местечко такое, раньше были село, а это было типа районного центра, там хороший районный центр, был парк хороший. А вокруг этой площади были домики, в основном там жили евреи, не совсем, но в основном, вот, одноэтажные домики, нормальные домики. Они были все огорожены колючей проволокой, от и до, и выйти никто оттуда не имел права. На час выпускали. И на эту площадь немцы вместе с этими полицаями сгоняли на сход, сход назывался. Что значит сгоняли? Ну, конечно, если надо было, мы пошли, но не все же, 10 тысяч надо было согнать. Неважно, дети – не дети. А там было партизанское движение такое значительное. Они, партизаны, там, где был мой отец, то они красные флаги повесят во время праздника, то они, значит, что-то учудят там, кого-то пришибут из этих же немцев, то они взорвут какой-то мостик, то ещё какую-то пакость сделают. Ну, партизаны и есть партизаны. Это то, что рассказывал отец, то, что рассказывала моя мать. Значит, однажды они вообще, значит, пошли на такой шаг. Одного из партизан немцы ранили и забрали. Им нужен был язык, тем же самым немцам, чтобы рассказать, где этот партизанский отряд, чем он занимается. И они его упрятали в больницу. Это был районный центр, была районная больница. Эти партизаны вместе с их руководителем решают: надо этого партизана вытащить из этой больницы, украсть, вернее говоря. Посылают туда моего отца и ещё пару человек. Это им удалось. Они связали охрану, выкрали этого партизана и отвели его в лес или отвели на подводе, это было ночью сделано всё. На следующий день, когда это всё стало известно, естественно немцы собирают сход на эту площадь. Причём собирали не просто сход – под звон колоколов. Ну, это было у них так принято. То есть они заставляли священнослужителей, украинцев или русских, я не знаю, чтобы они звонили в колокола. Они вынуждены были это делать. И, казалось бы, ну, звонят колокола, когда я прохожу мимо церкви или чего. Все люди, всем людям нравится. А почему нет? Может быть и мне нравится. Но когда они начинают звонить, вот так. Вот это я помню.Собирали людей, люди стояли, там же негде было сидеть. Площадь деревенская, там же ни асфальта, ничего нет. Собирали, все стояли, смотрели. Они вместе с полицаем выбирали того, кого расстреляли и кого избивали. На глазах у всех. Потом эта процедура заканчивалась, где-то через час-полтора, и опять все возвращались в свое же гетто. Это было не один раз, повторялось очень часто. Там сейчас стоит памятник. Я, правда, его не видел, потому что меня там не было лет 40, в этом месте. А сейчас вообще туда не поедешь. Памятник поставил Российский еврейский конгресс.
Читать интервью
