Загрузка
00:00
/
02:10
Депортация в Белоруссию
А нас спрашивали немцы? Подогнали машину. Очевидцы, постарше нас, Харичкина Антонина, говорит: «Вашу маму, первых вас выгнали и увезли». Подогнали фургон открытый, машину, и дали 15 минут сроку, чтобы погрузились в машину. Надо было троих детей обуть, одеть, завернуть, самим обуться, одеться. Растерялись. Бабушку оставляли по дому убираться, печку топить, а она говорит: «Умирать, так вместе». Не могла она маму с тремя детьми оставить. Тоже села в машину, уехали. Довезли нас в Бобруйск. Там эпидемия тифа. Умирает бабушка от тифа. Мама говорит: «Я даже похоронить не могла, чужие люди хоронили». Николай ещё в пеленках мокрых за дорогу простыл – чирии пошли. Он лежал, даже плакать сил у него не было. Лежал, стонал только. Кожа и кости на нём были. Молоко в грудях пропало от волнения, и кормить нечем было. Мама даже у Бога смерти ему просила, чтобы избавило от мучений. Было настолько его жалко, как он мучился. Ну вот, выжил. Но до трёх лет ползал, не ходил. Худенький, щупленький был. Мы с братом немножко постарше: я с 36-го года, брат с 37-го. Там по четыре, по пять лет нам было. Потом какое-то время переболели – нас с окружающих деревень немцы разогнали.
Читать интервью
