https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3749
И основные учения проходили на полигонах. В 43-й год, если кто прогнозами занимается, тот знает: было 43-44 градуса мороза. А занятия проходили на полигоне. В той одежде, которую я получил, когда принял присягу, – это была шинель российская такая, обычная, ботинки с обмотками. С наступлением зимы давали уже тёплую нижнюю одежду. А так, очень трудное было время, правда. Многие не выдерживали это время. Начинались болезни, связанные с мочеиспусканием, а это очень печально, потому что человек, когда он испытывает этот недуг, от него и, соответственно, пахнет, если так говорить. Я в слабосилку не попал, правда, может быть это из-за моего детства или закалки. Многие попадали в слабосилку, неделю находились на отдыхе. Ну как отдых? В казарме. Кстати, о казарме, которая была в Чебаркуле, в школе: это обычная заземлённая казарма – помещение, на метр заглублённое, имелась крыша, в самом здании – двухъярусные нары. Основные постельные принадлежности: прутья берёзовые, подушка соломой набита, подстилка была, одеяла не помню – была шинель. Шинель была и для одевания на себя. В таких условиях… Когда в снайперской школе находился, я располагался на втором ярусе. И когда была команда «Подъём!» и на физзарядку, у меня эта обмотка упала вниз, и я опоздал на физзарядку. Не успел. Выхожу в этих ботинках, шинель только наброшена на себя. Помощник командира взвода, сержант Зуйко говорит командиру первого отделения: «Займись со взводом. А я этим, – и называет меня, – займусь самостоятельно». Я говорю – 40 градусов с лишним мороз: бегом, ложись, по-пластунски, и всё. Это тяжёлое время было не только для меня. Да ещё и голодный период. Я вспоминаю, когда наряд, который находился на кухне, получал из склада продукцию, то солдаты сопровождали, а вдруг что-то выпадет, даже свекла если упадёт, она не останется неупотреблённой. Трудное было время, но я говорю, это время военное. Особенно первые годы войны тяжёлыми были. В это время нас в бани водили в город Чебаркуль из лагеря. К этому времени отца по болезни уволили, и он мне прислал 400 рублей денег, каким-то образом, не знаю, но они оказались у меня. И в Чебаркуле за эти 400 рублей я купил буханочку хлеба. И вот мы всем своим отделением съели. И не почувствовали, что это было, что это был хлеб. И вот 400 рублей булочка того времени.