Привозил начальник. Фамилию, имя, отчество запишут, если он может сказать о себе. Документов у него нет. Редко у кого оставались документы. Всё снимают и – на койку. Он, если в сознании, видит, что я молодая девочка, он меня стесняется. Вот это очень даже мне запомнилось. А мне надо его мыть. Раз сказал он: «Подмыть надо, и всё?» Я молчу, ничего не говорю. Или положу что-нибудь на глаза. Или скажу: «Ты закрой глаза и не смотри на меня. И что я делаю с тобой, только чувствуй и всё». Вот такая работа была в госпитале. Что делать? Через всё прошла. Потом из Мурманска эвакуировались все госпитали, потому что там негде было уже жить, негде было готовить, город просто весь в щепки превращён. Вот так немец расправился с нами.