Пехота в начале отошла, мы оставались на прикрытии. В это время подвели лошадей, и ночью мы снялись, а противник уже не наступал. У них тоже не было сил, и морозы усилились настолько – уже махнули оттуда. Когда мы прибыли к Мышковой, то уже пехота заняла землянки, а мы остались в чистом поле. А мороз под тридцать – что делать, замерзать. Нашли воронку поглубже, залезли в воронку, там ящики собрали, уселись, мороз и позёмка. Ветер у меня в памяти остаётся, и сейчас я говорю о том, что тот, кто в ноябре 42-го не был в Сталинграде, тот не знает, что такое сталинградские степи. Мороз, ветер пронизывающий до костей, ничто не согревает. И вот десять-пятнадцать минут спина к спине сидим, согреваемся, меняемся местами, и так в движении – всю ночь. А в это время сапёры приводили в порядок землянки.