https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=515
Я среди трупов уснула, уснула и во сне замёрзла. Когда закончился бой, утром похоронная команда начала собирать в трупы. А был приказ с погибших снимать полушубки и вообще снимать теплые вещи. С меня сняли теплые вещи и положили на тележку с трупами. У похоронной команды тележки такие, на которых они трупы свозили. Кстати, в Сталинграде зимой не хоронили погибших, потому что негде было: развалины домов, камни, кирпич, асфальт, мостовая – хоронить негде было, поэтому трупы уже не знали, где складывать, но когда 2 февраля закончилась Сталинградская битва, трупы похоронили в Мамаевом кургане. Ну а когда меня положили на тележку, у меня дернулась нога, и тот, который меня положил туда, закричал: «Она жива, она жива!» Меня снова закутали в полушубок, занесли в какой-то подвал, где была санчасть. В подвалах были санчасти, там и буржуйки были, можно было обогреться, сжигали всё, что могло гореть: диваны, кровати, книги – всё, что горело, все сжигалось там, обогревалось. Ну меня затащили туда, и я полгода пролежала в госпитале. Под Сталинградом есть небольшой городок Дубовка, и там был дом отдыха Тракторного завода, в этом доме отдыха был госпиталь, я лежала в госпитале в этом, и меня там комиссовали из армии совсем, потому что у меня отказали почки от переохлаждения. Я замёрзла, лежала там. Через 30 лет мы были приглашены 2 февраля отмечать 30-ие окончания Сталинградской битвы. За мной ходят двое мужчин, ходят и что-то говорят. Между прочим, я даже сама слышала, но и слышал хорошо мой муж, как они говорят: «Она!» – «Нет не она» – «А я тебе говорю – она!» – «А я тебе говорю – не она!» Мой муж говорит: «Подойди и спроси, в чем дело». Я подошла к ним: «Ребята, я могу вам чем-то помочь?», «Можешь». И вдруг спрашивают у меня: «В Сталинграде на Тракторном была?» – «На Тракторном». – «Замерзала?» – «Замерзала» – «А кто тебя спасал, знаешь?» – «Нет, не знаю и как это было, тоже не знаю». Вот мне рассказали, что дернулась нога, что занесли туда солдаты похоронной команды, занесли в подвал. «Мы, – говорит, – раздели тебя и начали растирать спиртом, и плакали горючими слезами». Я спрашиваю: «Неужели так жалко было?» – «Жалко, спирт жалко было». Вот так.