Я вернулась на Трёхгорку, и снова в бинтомотанный цех, и я работала, там. Начальник цеха раненый пришёл с фронта, а бинтов не хватало на фронте. И мы на Трёхгорке, мало того, что складальный цех плащ-палатку выпускал, открыли ещё цех бинтомотанный. И эти бинты, марлю, всё отправляли на фронт. А когда немца отогнали от Москвы, когда Рокоссовский отогнал, мы у Рокоссовского перевязывали раненых. Почему меня и ранило-то. Рокоссовский очень берёг солдат, лыжников. И когда Жуков, Ворошилов даже приехал, и там была разборка. Это не надо писать. Это всё наше, личное. Он очень берёг солдат. И солдаты, когда из Подольска, из-под Москвы, пошла наша танковая часть в бой, здесь мы перевязывали раненых. Это было в Можайске, потом – туда дальше, от Можайска, тульские пряники-то где, там войска были, мы перевязывали. И оттуда нас благодарили. Когда меня немножко ранило, вместе с ранеными попала на площадь Восстания. В госпитале побыла немножко. Потом снова меня папа вызвал, и снова на Трёхгорку я пошла работать.