Отец пока работал, в самом начале, в Осе, там можно было купить немножко и продуктов, и мяса там или прочего. Он там в доме отдыха командовал. Туда приехали из Верховного Совета, из Москвы детей эвакуировали, и, конечно, там у них всё-таки получше было, и нам перепадало немножко. Но когда он ушёл на фронт, конечно, стало тяжело. Мать приглашали на завод, но она на завод не пошла работать в Свердловске. Она там училась и уже была нормировщиком каким-то, так что себя чувствовала очень таким знатным человеком, но её уволили с завода за то, что она родилась не здесь. То есть она тоже как бы была немножко репрессирована и обижена. Ну, а тут, конечно, отца взяли на фронт, четверо детей на руках у неё остаётся, и вот надо как-то было жить. А что же? 300 граммов хлеба – вот и всё. И тётка с нами жила, но она служащей была, она 500 получала хлеба, а мы по 300 граммов. Спасла она нас всех... У тётки тоже двое детей было, у неё четверо, шестеро нас, пацанов, ну и вот она, золотые руки. Она что-то могла шить, на рынок ходила, там что-то покупала или свои тряпки старые перешивала, тащила на рынок, там продавала. Ну как уж это и получалось. Иногда буханочку хлеба с рынка приносила. До войны был огород почему-то, а во время войны не было, так что тяжеловато.