Путь к своим по немецким тылам

Пошли дальше, и так продолжали мы по тылам немцев 4 месяца. Солдаты, то больше нас приходило, то меньше нас приходило, потому что теряли некоторых, некоторые ещё новые поступали в наш отряд. А мы всё шли. Это серьёзная вещь, вообще-то, в тылах ходить тяжело. Особенно тяжело было, когда встречаешься с полицаем: полицай не знает, кто ты такой, ты переодетый, когда в разведку идёшь. В разведку ходили только переодетые всегда. Вот, значит, видишь ты – полицай, а он там тебя заметит, чувствует, что ты же военный, и начинает с тобой разговаривать о том, что «пойдём в милицию». Как она, полиция или милиция? Ну нам что оставалось? В сторонку его отвести и ликвидировать. Другого выхода нет. Или в тебя попадут, или другое. Вот был такой случай, когда, значит, мы ночью шли, спать захотели, а утром пришли – маленькая деревушка, такая спокойная, тихая, никто, ничего не шевелится. И мы решили отдохнуть, а там возле каждого дома окоп сделан был, ну, в укрытие ходило население. Только успели лечь, заснули, и немцы появились над окопом. Они на лошадях приехали сюда, конный какой-то взвод, и сразу заметили нас, что мы там вдвоём. Вдвоем мы шли, потому что в разведку идут всегда двое, а потом, после разведки, идут уже всем отрядом. И вот, значит, ну, раз – они заметили: «Ага, какие-то ребятишки… Давай выходи оттуда». И команду давай: «Хенде хох! Выходить!». Мы вышли. Ну, с нами разговаривать эти по-русски не могут, а мы уже немножко знали немецкий, потому что в школе учился, в техникуме учился – понятие уже есть. Но сами себя не выказываем, что мы понимаем вообще что-то. Ну, вроде обошлось, они повели нас к руководителю, к командиру своему. К командиру привели, там человек, наверное, 40 или 50, конный взвод такой большой, какое-то здание. Между собой говорили-говорили, нет у них переводчика, говорить не могут с нами. Начинают говорить по-своему, а мы же отвечать не отвечаем. Ну, как, мы, может, и знаем что-то, просто не выдаём себя. Ну, значит, есть, говорили-говорили, потом говорит: «А вот наш штаб находится в трёх километрах, в деревушке там какой-то, давайте ведите туда». Дают нам одного ефрейтора немца, он, значит, с пистолетом, мы идём впереди, и он позади нас идёт и указывает, куда идти. Вот мы идём с ним. Дошли, значит, ну, поле такое небольшое, там маленький кустарник такой. Я товарищу говорю: «Ищи камень, вообще-то надо прикончить, иначе…». Так вот, шли-шли, мне попал камень, я этот камень схватил, значит, раз – его по виску, разоружили, ушли. Нет нас. Так от этого избавились мы спокойно, тихо. Ну, такой случай был не один. Разные были случаи, короче говоря.