У нас тут один участник войны в 44-м году призывался, а вот получаю в районную газету «Путь октября», там он пишет статью, что он защищал Москву в 41-м году. Я с ним встречаюсь. Встречаюсь, пошла за газ платить, и он пришёл. Я платила 50% за газ и за свет. Вот он спрашивает у кассира, почему она платит 50%, а я 85. Она ему отвечает: «Мне какие документы представили, я по ним правлюсь». А я поворачиваюсь и говорю, а он уже машину получил, говорю: «А почему ты ездишь на машине, а я пришла на двух палках?» И его это задело. Теперь получаю письмо, что он был директором школы в нашей школе. Я опять прихожу в магазин, он говорит: «Здравствуй, прокурор». Я говорю: «Здравствуй, Толя. Как тебе не стыдно, когда ты был директором школы? Ты был труд и физкультуру вёл, а ты пишешь, что ты был директором школы. Как ты смотришь односельчанам в глаза? С какой совестью?» Он сейчас меня избегает. Не хочет встречаться. На флюорографию приехали, глянул, а я стою у входа, идти на флюорографию, он взял, крутанулся и ушёл. Он боится меня. Получил квартиру. Дом тут. Ко мне приезжают: «В чём ты нуждаешься?» А я им ответила, этой женщине: «Опоздали, чем я нуждалась. Когда я нуждалась в помощи, вы ко мне никто не приехал». Спасибо, сын с женой разошёлся через меня. Она не захотела в деревню ехать. А он сказал: «У меня мать одна, у неё больше никого нет. Я ей не брошу». И вот он живёт со мной.