https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=946
Отец был в колхозе, больной, мы переехали в Нальчик. Я пошёл в детский сад. Не сразу, вначале мы жили в подвалах каких-то, Нальчик строился. Население было всего где-то 15-20 тыщ, сейчас там уже до миллиона скоро доберутся. Это в Кабардино-Балкарии. Дальше – детство. Детство было обычное, в подвале. Я ходил в детский сад, трудно было рассчитывать на что-нибудь, кроме того, что давали где-нибудь дополнительно. Голодный год был. Как мы выжили? Да потому, что весна наступила, и мы с бабушкой пошли из земли выковыривать картошку, которая была пропущена. Обычная мелкая картошка, её варили. Огромный барак. Сколько там семей было, трудно судить. Был плетень, обмазанный глиной, перемешанной с навозом. И мы в таких условиях жили в Нальчике. Жили хорошо. Я уж не помню, чтобы было что-нибудь необычное, кроме того, что умирали. Люди умирали. Позже мы к этому привыкли. Я помню такой момент: я подошёл, дедушка сидит, я вижу – наш. Я его трогаю: «Пойдём, я тебе помогать буду». Мне было, наверно, пять-шесть лет, а он уже мёртвый. Утром: «Детей не выпускать». В этом бараке было две печки. И они готовили, пока вынесут покойника. Это была зима 34-35-го года. Пережили. Начала строиться поликлиника. И отец там устроился счетоводом. Уже немножко лучше стало, но жили в подвале, где не было ни окон, ни дверей, висело «рядно», так называемое. Это плетёнки, ковёр, сделанный из кусков материала. Потихоньку продвигалось. В конце концов, я попал в детский сад. Пришёл – мне очень понравилось. Мне как-то всё нравилось, и сама жизнь эта – она меня не тяготила, хотя были и голодные. Если мать отрежет хотя бы кусочек хлеба, то мне говорили: «А вот это спрячь себе, это на ночь». Я спрячу, а ночью просыпаюсь, открываю и ем его. Она: «Ну, где твой кусок?» – «Ночью крысы съели». На этом, собственно, вся и благодать была. Наступила весна, мы пошли с бабушкой накопали картошку промёрзшую. Помыли, как следует, конечно, никто не чистил, да там и чистить было нечего.