Загрузка
00:00
/
03:44
Смерть мамочки. Май 1942 года
Мамочка… Я пришла, я уже была в Лебяжье. Я приехала её навестить. Она лежала, я её навестила, уже собиралась уходить, она мне и говорит: «Зоя, не выходи рано замуж, не обрезай косы и не бросай девочек». А у меня ещё было три сестры. И я должна в Лебяжье была идти пешком 22 километра, потому что поезда вечером уже не ходили, утром я приехала, а вечером не ходили. И я уходила, мама лежала на кровати, ушла. Я шла пешком 22 километра, а там была погранзастава, за три километра до Лебяжье, я подхожу к этой заставе, подхожу, а там мой брат служил пограничником. И вдруг выходит начальник погранпоста, он меня знал, потому что до войны к нам приходил. «Ты чё, Зоя, здесь?», – я ему говорю, что я должна в Лебяжье прийти, ещё 4 километра осталось. А он говорит: «Ты знаешь, Зоя, Коля ушёл в разведку, и уже трое суток его нет, он, наверное, погиб». И он меня на машине довёз до Лебяжье, до госпиталя. Привёз до госпиталя и вернулся, и брат мой вернулся с разведки с пленённым генералом. А они просто в лесу скрывались, чтобы чтобы его не поймали, они там по лесам скрывались. А я вернулась. И мне потом, на второй день уже сказали, а брат поехал к маме, приехал, а мама уже мёртвая лежала. Мама мёртвая, я ушла, она умерла. Когда мама умерла, мамочка умерла, хоронили, то мёртвых тел было, девочки, выше крыши. Там часовня стояла, гора мёртвых тел лежала, выше крыши. И вот и помню, одна женщина помню в белом лежала так, вниз головой, с рукой вот так вот лежала мёртвая вниз головой, наверху. Татьяна Михайловна была, врач-терапевт была, очень хороший человек, вообще люди были замечательные. Они же мне жизнь спасли. Она и говорит: «Ты чё, Зоенька?», я говорю: «Да вот так, – рассказываю, – вот и мамочка такая, и брата нет», она говорит: «Дай, Зоенька, я поговорю с начальником госпиталя, мы попробуем что-нибудь собрать как-нибудь, завтра мы отвезём туда. Пошлём отвезём, поедем».
Читать интервью
