Пришло время на повестки 26-му году, мне семнадцать лет. Меня посадили за стол, поставили капусту тушёную, хлебушка, с мякиной уже. Угощали, там ещё обычно самогонку гнали, поили, а я не пил тогда и не курил. Вышли все со мной – провожать пошли. Я успел пройти метров пятьдесят к соседям, мать: «Вань, вернись». Вернулся, она надела мне крестик на шею: «Теперь можешь уходить». И я пошёл.