Загрузка
00:00
/
03:20
Рука без пальцев
Вот мы с Костей Мельниковым ходили на 19-ю линию, там школа-интернат или что-то, это был 42 год. Вот я февраль почему запомнила? Потому что Костя говорит: «А где папа твой?» Я говорю: «Папу похоронили на Смоленском кладбище». Костя не знал, ему мама, тетя Маня не сказала этого. Мы ходили туда. Шли мы по 19-й линии, мимо нашей школы номер 17. Переходили трамвайную линию – Средний проспект, и у нас с левой стороны был трамвайный парк. Там сейчас Музей транспорта электрического. Забор, а дальше дорожка и за дорожкой газон, такой большой газон. Вот мы шли – и на газоне, начиная от Среднего проспекта, и тянулось до Малого и дальше – лежали трупы: кто на саночках, кто без саночек, одетые, раздетые, видимо-невидимо… Мы не разглядывали, не смотрели. Один взгляд – и больше мы не поворачивались к этому газону. А за газоном шла, что? Мостовая, проезжая часть. Это напротив 18-й линии. Однажды, когда мы возвращались с Костей, когда мы однажды возвращались, идём мимо нашей школы, специально переходили сразу на 19-ю линию, уже на Большом проспекте мы переходили, чтобы мимо нашей школы пойти, где был госпиталь. И с 19-й на 18-ую идёт человек, очень быстро идёт, и что-то у него за плечами, на плече какой-то большой узел. И из этого узла что-то выпадает. Мы кричим с Костей: «Вы потеряли!» А там был клуб Орджоникидзе, на самом деле, всё это место. Вот недавно Манеж снесли, где был Манеж. Там финляндский полк стоял до революции. И из Манежа сделали известную булочную, которая благоухала на весь Васильевский ванилью. И вот такое пространство было. И очень бомбили, строили для военных дом, и, в общем, туда были попадания, разруха и всё. И он туда юркнул. А вот то, что выпало – осталось. Мы подошли с Костей, потому что мы кричали что «ты потерял» – не остановился человек. Это была рука, без пальцев.
Читать интервью
