Истоки путча

Я вот сказал — две эпохи, можно сказать три эпохи. Первая — говорил вот это — кровавое насилие, самообман, там. Второе — уже такое брежневское накопительство. Возникла угроза разоблачения партии, вождей её, вот этих 110-ти, и даже Ленина, оказалось. Масса таких страшных засекреченных документов, такого типа как: «Пускай на нас нападут из-за границы какой-нибудь отряд, мы ворвёмся в эту страну» — в данном случае шла речь об Эстонии — «перевешаем тысячу человек чиновников и попов и свалим на них». Архисекретно, я цитирую дословно. Оставим это в стороне. Возникла угроза разоблачения. И вот я хочу сказать об истоках, об истоках этого коммунистического путча, который испугался называть себя коммунистическим. Помните, я об этом говорил? Это очень важно. Это прекрасный итог всего этого дела: они уже боятся называть себя коммунистами. Что двигало этими людьми? Просто воля к власти? Она у них была. Вот такая нормальная тщеславная поползновенность — они, в общем, удовлетворены. Что ими двигало? Фанатическая идея коммунизма? Ну, вздор. Ни один из них, я знаю их — я лично никого из них не знал, но знал людей, непосредственно с ними общавшихся. Абсолютные циники. Я имею в виду, прежде всего, Янаева, там Павлова, Крючкова, Пуго. Вот. Что же ими двигало? С одной стороны двигала неминуемая общая идея ликвидации — ну, всё двигалось к этому — компартии как таковой. Но ведь это конкретные люди. И вот ими двигало, мне кажется, тут наиболее характерная фигура Крючкова. Что ими двигало? И он — выясним и проверим меня — что им двигало? Вспомните — для западного человека это особенно будет понятно. Для нас то, что я говорю, и то непонятно. Крючков — уже к этому времени было выяснено — что он организовывал при непосредственном руководстве Андропова подавление венгерского восстания, прямо там, в Будапеште. При Крючкове, достоверно известно, что благодаря... Он организовывал двенадцать лет назад, или сколько там лет назад, Афганистан. Вот всё это чудовищное совершенно — ни с какими, даже американскими, тоже бывали преступления и свержение неугодных режимов в Афганистане, убийство Амина и так далее. Про Крючкова известно, что он курировал отдел, ну, я не знаю, как он там назывался, отдел, подотдел ядов. Что не без него произошло убийство болгарского писателя Маркова. Про Крючкова известны такие вещи, каждая из которых на Западе потребовала бы немедленной отставки и самоотставки, безусловно. Вот этот, по-видимому, животный страх «не сегодня-завтра раз-разоблачат» сделал, моя гипотеза, его таким психологическим ускорителем всего этого процесса. Понимаете? Это — и это становится символом в том законченном цикле идеи, абстрактная идея выдающегося мыслителя Маркса, которому пришла в голову самая утопическая из всех каких только может быть идей — уничтожение частной собственности. И он объявил это единственно научным. Так? Задача, которая дальше: если ты… вот это мне хочется понять. Если, если ты Достоевский, если ты даже — ну, богов я не буду трогать — Шекспир, я не знаю, какой угодно мыслитель, Спенсер, но если ты подумал и поверил в то, что уничтожение частной собственности означает всеобщее благо и стал на это работать, ты обязан проделать весь тот путь, который я вам всё время рассказываю. Потому что это такой эскалатор, с которого не сбежишь, пока он не закончится тем, чем он закончился.