Эволюция идеи классовой борьбы

Ну, я говорил об извращённом, так сказать, неправильном понимании даже в теории классовой борьбы, и она была ошибочной. Я считаю, что она была ошибочной. Нельзя так делить, знаете, общество, любое общество. Вот этот класс господствует над другим. Почему, так сказать? И сама основа этого, сам я пропагандировал, было время, так сказать, именно такой подход – классовый подход. Поэтому сама философия, сама основа, теоретическая основа, мне кажется, была ошибочной, не говоря уже о практике. Конечно же, потом практика – она была действительно извращённая, подчинённая, так сказать, субъективистским взглядам, интересам, борьбе за власть, так сказать. Там всё уже было. Там всё было. Ну, Сталин утверждал, Ленин утверждал, что это не диктатура партии. Партия не может, так сказать, выступать в качестве диктатора, так сказать, и осуществлять диктатуру пролетариата. Это класс осуществляет. Но на самом деле как? Это же совершенно непонятные утверждения, так сказать, и нет логики. Потом в самой теории, понимаете, так сказать, заложено это самое главное зло. Главное зло. А потом пришёл человек, которому была по душе вся эта теория, так сказать, вся эта философия, вся эта идеология диктатур – и самый потенциальный диктатор, так сказать, ещё до прихода к власти. А когда пришёл к власти – он всё это осуществил. И… А потом – такая трагедия. Многое надо пересмотреть. Знаете, кое-что пересмотрели, но в принципе многое надо пересмотреть. И не потому, чтобы перечеркнуть Маркса, Ленина, так сказать. Несмотря на все ошибки или просчёты – это были гиганты. Но надо разобраться объективно. Объективно разобраться и сказать всю правду. Всю правду. Вообще-то в теории Сталин ничего нового не придумал. Это идёт от Маркса, от Ленина – всё в смысле идеологии, философии, так сказать, теории. Поэтому надо спокойно, серьёзно… Правда, трудно спокойно говорить об этих вещах, особенно о последствиях, о результатах, так сказать, о конкретных жертвах. Но всё это было, всё это требует объяснений. Ещё не всю правду мы сказали. Мы всё же хотим вот того не трогать, этого не трогать. Но есть какие-то там исполнители – вот это злодеи, это да, верно. Но причины более глубокие. Более глубокие причины. В принципе, я считаю, что национальный вопрос, национальное строительство мы осуществляли, не имея чёткого, так сказать, чёткого, ясного представления, что это такое – национальный вопрос, национальный феномен, национальная энергия. Мы проиграли в крупном плане. Проиграли. Посмотрите, что происходило, так сказать, вот в истории и сегодня даже, когда разворачивается, так сказать, национальное движение. Это энергия, которая способна на всё. Способна на всё. И вот недооценка этой национальной энергии была, по-моему, грубым просчётом, грубой ошибкой. Грубой ошибкой. Это было игнорирование, так сказать, национальных черт, национальных традиций и так далее… Полное игнорирование. Полное игнорирование. Ну, держали мы их в страхе, допустим, 40 лет или 50 лет. Но вечно держать народы в состоянии страха и подавлять самые элементарные национальные чувства – это нельзя. Отсюда и этот взрыв, неожиданный, как многие считают. Я считаю, что это произошло как совершенно закономерное событие. Совершенно закономерное.