Советские политические решения

Как бы легенды, которые живут. Был такой Щербина, который был министром нефтегазового строительства, потом зампредом Совета министров СССР. И сохранилось такое предание: обсуждалась продовольственная программа, и там обсуждались капитальные вложения, итоги, на которые хотели выйти в смысле колбасы и прочего для людей. И он встал и сказал: «Ну что вы так долго разговариваете? Труба в Европу – и ваша продовольственная программа закрыта. Мужики, две дивизии – и никаких проблем». И по цифрам, потому что тогда были высокие цены на энергоресурсы, он был абсолютно прав. То есть вроде бы продать ещё, я не знаю, 30 или 60 миллиардов кубических метров газа в Европу и купить себе продовольствие на вырученные деньги. Что воспринималось как то, что можно себе позволить такую роскошь – отказаться от каких-то реальных содержательных реформ в сельском хозяйстве. И соразмерность вложений в газовую промышленность и отдачи, которая получалась, даёт какое-то представление эта история, байка, будем так говорить. Значит, и выходы тут, конечно, – то, что мы с вами говорили, наркотизированная экономика. Тут нет единственного решения и наверняка нет быстрого решения. Самое правильное решение могло бы заключаться в том, чтобы установить какую-нибудь программу и каждый год по шажочку медленно выходить на тот же уровень, который есть во всём мире. Но из этого порочного круга очень сложно выйти, потому что у вас же в конечном счёте уничтожается база – то, с чего вы живёте. А масштаб такой, что если все налоги, которые собирают в стране, насчитать, то это только налоги с нефти и газа. Понятно, что все социальные программы, военные программы, субсидии селу – всё это из доходов нефтяной и газовой промышленности. Всё. Не просто какая-то доля, а всё это оттуда. Вот это надо понять – что это значит, что это только оттуда. И так мы живём на сегодняшний день. Теперь если цена… в этих доходах есть экономическая рента. Никто не возражает против того, что её надо забирать. Потому что, как известно, если вы её оставите тем, кто эту нефть добывает, кроме разврата это ни к чему не приведёт – это будет не заработано. Значит, это одна сторона. А с другой стороны, из нефтяной и газовой промышленности извлекается капитал. Вот это уже сторона совсем другая. То есть тот капитал, который раньше вкладывали, просто туда не возвращаете – изымаете его в виде тех же налогов. И поскольку этот сектор экономики и даёт все доходы, то возникает, конечно, соблазн какого сорта? Ещё забрать, ещё немножко, ещё немножко, ещё немножко. Он реагирует падением, на него увеличивается давление, и так мы движемся.