https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=413
Одер – это река перед Берлином, а нам приходилось её форсировать как раз севернее Берлина, и уже где она впадает в Балтийское море. Был апрель месяц, конец войны. Немцы, для того, чтобы утяжелить наше продвижение вперёд, взорвали все шлюзы, всё, что можно было, и затопили, и так половодье идёт в апреле месяце. Река Одер впадает в Балтийское море, и как раз на полосе 2-го Белорусского фронта делится Одер на два рукава, две крупных самостоятельных реки – Ост-Одер (Восточный Одер) и Вест-Одер (Западный Одер). Каждая река, когда разлилась, до трёх километров стала. Взрыв шлюзов и затопление вот этого всего участка привело к пойме. На одном краю Одера если находишься, то того края не видно даже. А предстояло форсировать такую крупную водную преграду. Это надо было и технику перебазировать, и танки. Поэтому в первое время нам очень помогли всё-таки самолёты больше. Потому что пушки не доставали с этого края до того, и не видно было. Песню мы знаем, она на ум приходила – «Последний бой, он трудный самый». И действительно в моей биографии так получилось, хотя вроде и опыт, и навыки уже были, а последний бой был действительно трудный самый. Потому что очень сложно было, вот эта вот водная преграда колоссальная, но теперь у них были дамбы. Дамбы – это искусственные сооружения, проезды делали в своё время. А у них тоже, где-то взорвали, где-то подорвали. А в последнее время даже там боевые хранения были, там высаживали пулемётчиков и снайперов. И вот форсировать, конечно, реку Одер пришлось очень тяжело, очень сложно. Во-первых, глубина, я бы не сказал, что она везде по макушку, но в самом рукаве, конечно, там глубоко. А между рукавами этого Одера уже меньше – там до полутора метров. А где дамбы есть, там ещё и за дамбы бои были тоже колоссальные. Там много наших воинов погибло. Конец войны уже предчувствовался, хотя вот до последнего дня мы там не знали, где, когда. Уже чувствовалось, когда подходили, допустим, к Одеру. Были лодки, тоже амфибии, но их было недостаточно. Второе – начали строиться наплавные мосты, здесь тоже уже. Но в начале их, конечно, и самолёты бомбили, и артиллерия противника. Под огнём противника очень сложно сразу же. Но по мере возможности нарастало, и я бы сказал, что на 2-ом Белорусском фронте было три армии: это 49-я, был мой командующий Гришин, 70-я – это Попов, и Батов, есть такой знаменитый дважды Герой Советского Союза. Бытовала такая поговорка в войсках 2-го Белорусского фронта: «Что такое Одер? Это два Днепра, а посередине Припять». Припять – это река на границе Украины и Белоруссии, которая испокон веков, сколько бы не наступали и французы, и немцы, а они в эти болота Припяти попадают и пытаются при разработке плана всегда это учесть. Командование немецкое говорило, чтобы по этим болотам солдаты не ходили. А во время войны там даже использовались мокроступы. У наших солдат, когда ноги тонули, плетёнки такие делали, чтобы не провалиться совсем. И соответственно для техники, конечно, настилы использовались. И было ещё печально, что когда форсировали Одер, столько погибло. Плыло много трупов, разбитых лодок при форсировании и прочее. Война есть война, никуда не денешься от неё, ничего не сделаешь. Обидно, конечно, было. И так во время войны любому человеку погибать.