https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3783
Сейчас я вам такую вещь интересную расскажу. В нашем лагере оказалась цыганская семья. А цыгане – это всё равно недочеловеки, немцы их не считали за людей, евреев, цыган и прочих других национальностей. Но они их посадили в этот концлагерь, цыганскую семью, и, учитывая то, что цыгане – музыкальные люди, а цыганка играла на скрипке там, и её выпускали каждый раз на территорию. Рядышком сёла были, где немцы находились, стояли вот эти гарнизоны немецкие и полицайские, которые концлагерь вот этот охраняли, выпускали эту цыганскую семью. Они приходили, концерт, как говорится, давали, пели, играли, танцевали, и им там кто хлеба даст, картошки, кто-то ещё чего, а что дальше, это я уже потом расскажу. И вот, приходили полные сумок, разводили костёр. А мы голодные, мы последние сухари съели те, которые на всякий случай, за эту неделю вот уже бабушка там умерла с голоду у меня. Потому что она кусочек этот не могла есть, а у матери… У нас, у этой партизанской семьи, оказалось, что: бабушка, мама с тремя детьми, я старший, мне одиннадцать лет к этому времени исполнилось, брату четыре года и сестра полгода, ну, война, вот год как она родилась прямо накануне войны, где-то год было. Вот такая вот семья, и таких было в основном большинство – мы какие-то сухарики там съели и голодали. И вот цыганка подходит к моей маме и говорит: «Аня, вы же с голоду помрёте. Завтра мы пойдём опять туда выходить в эту деревню какую-то, пусть вот этот твой старший сынок, он на цыганёнка похож, может быть он с нами пойдёт и что-то такое, значит, принесёт, хоть вы поедите». Ну и я пошёл с ними. А охраняли немцы, они не понимали, а полицаи стояли: «А, цыганята идут, ну идите». А эта идёт, на скрипке играет, дети поют, притопывают там по-цыгански, чего-то такое. Но мне сразу сказали: «Ты должен быть цыганёнком, ты должен, пока мы будем идти, разучить наши песни, разучить, как мы танцуем и всё такое прочее». Вышли из ворот, и мне одна цыганочка такая лет, наверное, 12-13, говорит: «Аркаш, значит, сейчас тебя ребята научат, ты с ними в состав этой группы попадёшь, театральную группу, а я пойду в состав продовольственной группы. Мы сейчас, подойдя к деревне, разделимся на два отряда». Одна концертная пойдёт с мамой, которая играет на скрипке, концерт давать, а другая продовольственная зайдёт с другой деревни, и когда концерт начнётся, сельские бросят свои хаты, их никто никогда не закрывал, они будут приходить, брать всё, что им нужно и потом уходить. А брать что нужно? Они входили в село, во двор, видят, куры пасутся тут тю-тю-тю-тю. Берут, раз, голову отрубит, юбку задирает, а у неё здесь пояс с крючками, вот с такими с крючками, и за шею подвешивает. С этой стороны курочку, с этой, бёдра просто у неё увеличиваются и никаких проблем. Очень симпатичная хорошая девочка, которая имеет вот такую фигуру. Вот заходит в дом… А хлеб не воровали. А если хлеб кусками лежал или картошка, брали картошку, несколько, или кусок, чтобы потом не обвинили, что цыгане там где-то воровали что-то. Нет, то есть делились по-товарищески, оставляя и хозяевам, и себе. И с той стороны вот эта продовольственная группа потом кормила. А что делала концертная бригада? А это хулиганы были мальчишки, которые песенки такие пели фривольные, я просто не могу, так сказать, произнести сейчас. Прихлопывали, притопывали и что-то такое пели, ругались страшно. По мотивам той песенки, которую пели эти цыганята. И это вызывало хохот у полицаев, потому что это сопляки, а такие вот хулиганские песни поют. Ну и нам тоже потом чего-то немцы доставали, какие-то консервы давали, значит, как бы за этот концерт. И вот в одной из деревень, когда я в раж вошёл уже, три притопа, и мат лился вот такой, стояла женщина и головой качала. Потом, когда я закончил этот концерт, она меня подозвала и говорит: «Слушай, ты – Аркаша? Ты внук бабушки Дуни?» Это моя бабушка была. А это оказалась соседка, которая рядышком с нами жила и она знала. Я её забыл, а она меня знала. «Где вы находитесь?» А я говорю: «Да вот в концлагере, вот там». Она: «Это вот в лагере смерти, который каждый день бомбят? О-ой! Что же делать? Мне надо вас спасать». И вот так вот за руку берёт, и вот так вот колечко вращает: «Вот у меня что есть, вот это кольцо золотое, я отдам полицаю, и он вас вывезет как своего родственника с этого концлагеря». Вы знаете, на второй день подъезжает полицай и нас вывозит из концлагеря. И мы из этого ада были спасены случайной встречей вот с этим человеком. Я благодарю цыганей, которые меня взяли к себе в этот продотряд, благодарю эту встречу, которая произошла чисто случайно. Если бы это продолжалось, нас бы уже давно не было.