Загрузка
00:00
/
03:09
Трудное время
Хлеб делили. Нам давали дополнительные пайки, тем, кто был на основных работах. А тем, кто на подсобных работах был, им не давали дополнительные. Только тем, которые связаны с порохом. Дадут пол-литра молока, мы четверо сидим за столом, это молоко на всех делим. Трудные времена были. Год мы вообще не мылись. Вот представьте. И как мы жили, барак не отапливался, и дали нам дрова. Барак был на выселение, его весь растащили. Воды не было. Но мы холодную воду из колонки приносили. А дрова дали такие сырые, что мы стали топить – не огонь, а дым один шёл, пыхтел. Но всё равно, вроде, от дыма и то было теплее. Спали, конечно, мы во всём, не раздевались. Только когда мы приходили на работу, там отогревались. У нас было тепло в кабинах. А вшей было – это невозможно. У меня кофта была, и они настолько впивались, что одни жопки торчали. Столько вшей покормили, невозможно. В 43-м году здесь стало полегче, вроде. Нас начали переселять в комнаты по четыре человека. И печка была. Бани не было, мыла вообще не было, под ногами у нас была целая кора грязи. Ну, представляете, всю зиму, год не мылись. Когда в бараке поселили, мы год жили, сорок человек нас было. Матрасы дали. Матрасы были, железные койки и лёгкие одеяла. Мы старенькие одеяльца привозили с собой, нас предупредили: «Берите, кто может, потому что вам там постель хорошую не дадут». Но когда стали жить по четыре человека, здесь стало повеселее. Но, наверное, сама молодость была, что-то как-то, не обращали внимания, вроде было хорошо.
Читать интервью
