https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3547
Когда мы на полуторке по России передвигались, ставили ящики вровень с бортами, а аппаратуру ставили в ящики, всего шесть ящиков. А мы сверху. И у нас даже случалось, что мы её теряли. Так спать хотелось. Уже закутаемся шинелькой как-то – шинель одна была, вещмешок. И спим, лежим. Обычно по лесам ехали, потому что светомаскировка. И теряли, и останавливались, искали. У нас, в основном, девчонки были, много. У нас были бодисты, морзисты, телефонисты. Ещё связисты были, ребята, связь налаживали проволочную. Эстисты были, я эстистка. У меня была такая пишущая машинка и циферблаты. И вот работаешь. Только командир кричит: «Не смотреть! Вслепую». Мы передаём данные, а оттуда тоже. И идёт лента. Потом эту ленту накладываем, а то, что мы передали, заматываем. Потом старшина увозил. В аппаратной у нас и офицеры, все передают приказы, шифровки, оперативные донесения, разведдонесения. Мы только сидим, встать некогда, особенно, когда в наступление идут. Когда в обороне сидим, ещё более-менее, а когда наступление… Вот такая у нас была служба. Ну, мы ничего, управлялись. Двенадцать часов сидишь, долбишь, долбишь. А один раз было. Пишу: «Передала Фомина». А мне пишут обратно: «Принял Гжельский». Я говорю: «Стоп. Ты Женя? Из Бронниц?» – «Да, я из Бронниц». А он в 5-й ударной. Я в 3-й, а он в 5-й. Ой, а разговаривать нельзя было по этим лентам-то. Мы с ним переписываемся: «А чего ты здесь? Почему?» – «А нас сейчас тоже девчонки сменяют, и мы уже на передовую уйдём». Так было.