https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2932
А отец у меня был всю блокаду в Ленинграде, и как раз моей группе дали задание в Ленинград. Поскольку мы, конечно, знали, что в Ленинграде голод практически был, я говорю: «Ребят, давайте». Вещмешки огромные были, сплошь консервы там, шоколад и всё такое. На парашютах нас сбросили на окраине Ленинграда. Меня выбрали, поскольку я ленинградец, хорошо Ленинград знал, там карт никаких не было. Отец был на казарменном положении. Квартира у нас в центре города пустая, а ключи у меня были. И я со всей своей группой в квартиру заселился. Отцу позвонил по телефону, – он мне номер оставил, – он так удивился, говорит: «Ты где?» Я говорю: «У нас дома». Вот он приехал вечером. Он похудел, я его просто не узнал, просто скелет ходячий, ну голодно было, конечно, там. Ещё ему повезло, что его назначили, когда началась война, директором какой-то фабрики с заданием перепрофилировать её на производство мин. А эта фабрика в мирное время выпускала пуговицы бельевые, их штамповали из казеинового порошка. Из этого казеинового порошка в блокаду пеклись оладьи. Кроме того, спирту было много, у него на заводе было буквально тонн пятьдесят спирта этого в цистернах, в подвалах. Потому что при изготовлении этих пуговиц требуется спирт. Так что отец блокаду более-менее прилично прожил. А мы когда приехали туда, вернее прилетели, когда сбросили нас, видели, как люди прямо на улице падали. Вот идём, и человек падает, подходим – а он уже мёртвый. Голод. А потом уже обстреливали Ленинград, не бомбили, а уже обстреливали, близко немцы были. Вот идёшь по улице, и вдруг дом на наших глазах бесшумно рушится. В него снаряд попал крупнокалиберный, и он рушится. Причём в полной тишине. Ну, у нас квартира очень хорошая была. В мирное время, конечно, она была не очень хорошая – второй этаж семиэтажного дома, двор-колодец ленинградский. И поэтому туда никакие ни снаряды, ни бомбы до нас не доходили. Конечно, страшное было время. В Ленинграде на Большеохтинском кладбище целый огромный участок для погибших в блокаду. Несколько сотен тысяч человек похоронено. В основном братские могилы, конечно, но есть и отдельные, кто смог похоронить отдельно. По скромным подсчётам около двух миллионов погибло во время блокады. В нашем доме 26 квартир, очень много народу жило, квартиры в основном коммунальные были, никого в живых не осталось. Ну, остались в живых такие, как я, которые не были в Ленинграде, или как отец мой, который был на казарменном. Мама была вообще в эвакуации на Урале, она работала в какой-то конторе проектной, и их эвакуировали на Урал, в Миасс. Вообще эвакуация была довольно хорошо организована в Ленинграде ещё до начала блокады. Только уже немецкие войска приближались, начали эвакуацию. Огромный город, его так быстро не вывезешь. Многие ленинградцы вообще не хотели уезжать, оставались, умирали с голоду. А многие старались эвакуироваться, а их не эвакуировали, потому что не хватало транспорта, чтоб всех вывезти. Сначала-то вывозили по железной дороге, потом, когда её перекрыли, через Ладожское озеро, по так называемой «Дороге жизни», на машинах. Ну, сколько там можно вывезти на машинах. Потом уже к весне дело, лёд на Ладожском озере стал таять, и есть киносъёмки: машина идёт, под ней лёд прогибается уже совсем. Да, погибло очень много народу в Ленинграде. Это вообще товарищ Сталин, конечно, виноват. Он ленинградцев не любил и Ленинград не любил, и он никаких мер для того, чтобы Ленинград спасти от блокады, не принял. Практически Сталин попустительствовал. Даже есть его высказывание, что он путём сдачи Ленинграда в блокаду оборонял Москву как-то, с расчётом, что гитлеровцы сосредоточатся на Ленинграде, а Москву уже окружили тройным кольцом обороны. На всех крышах стояли пушки зенитные. И сам Сталин вообще-то практически не укрывался никуда, а жил в Кремле. Там, конечно, было бомбоубежище, но вы знаете, москвичи все спускались в метро. Там прямо и койки стояли, и спали там, в метро. Москве повезло в этом отношении, что метро было, потому что бомбёжки, конечно, были и обстрелы.