Однажды у нас проворовался повар, и его отправили в штрафной батальон. Готовить обед некому. Старшина приходит в землянку и говорит (моя фамилия девичья была Середина): «Ефрейтор Середина, идите сварите обед, некому варить». Приказ командира – закон для подчинённого. Сварила обед, сварила ужин, на завтра опять завтрак. И так я десять дней была поваром. Ох, как мне не хотелось быть поваром. Однажды командир приходит ночью в землянку и говорит: «Ефрейтор Середина вас вызывает командир огневого взвода Еращенко». Думаю: «Среди ночи, что это он вызывает в землянку меня? Ну надо идти». Прихожу, захожу в землянку, около входа горит буржуйка, до красна накалённая. А он где-то в глубине на топчане лежит. Докладываю: «По вашему приказанию ефрейтор Середина явилась». Он говорит: «Мне нужен механизм номер один». А у нас на приборе есть механизм номер один. Я начинаю ему рассказывать устройство этого механизма. А он говорит: «Отставить». Молчу. Опять: «Мне нужен механизм номер один». Я опять рассказываю устройство. И так несколько раз. Да думаю: «Гад такой, да что же он от меня хочет?» Стою, вся потом обливаюсь около этой печки, у буржуйки. Он говорит: «Чёртова девка, ни черта не понимаешь, я хочу жареного лука». «Ой, – думаю, – чтоб ты сдох!» – «Иди на кухню и нажарь мне лука». Пошла на кухню, заплакала даже. Никак не могу разжечь эту печку. Ой, зажгла. Начистила ему лук, нажарила, несу. Прихожу и говорю: «Товарищ лейтенант, ваше приказание выполнено». Подаю ему эту сковородку с луком. А он: «Да кто же так лук-то жарит? Он весь у тебя белый. А надо чтобы он был золотистый. Иди выполняй!» Опять пошла. Опять стала ему лук жарить. Нажарила, сделала золотистый. Пришла доложила. «Ну вот, это лук. Кругом марш». И я пошла. Вот какие были командиры. Были и хорошие, были и плохие – издевались просто. И всю ночь я не спала, а утром надо завтрак готовить. И так я десять дней была поваром. А по тревоге – на прибор. Вот потом опять на прибор. Вот так было.