Он попал в госпиталь очень рано. И редкий транспорт с тяжело ранеными бойцами пробивался в Ленинград. Он с ними попал, но он не был ранен. У него был приступ аппендицита, очень острый. Во время приступа аппендицита он остался как пулемётчик один во время боя. Потому что второй пулемётчик был убит в самом начале боя. И он нужен как никогда, а он от боли ничего не соображает. Рукой прижал, а ведь нельзя прижимать аппендикс, рукой прижал, а с одной рукой он плохо управляет пулемётом. Тогда он приладил палку – от пулемёта торцом она жмёт в аппендикс. И обслуживал пулемёт. Люди были воодушевлённые в блокаду. Они были полны веры в то, что социализм победит. Мы воевали даже не столько за свои семьи, за свой город, сколько за идею будущего Земли, за социализм. Когда немцев выгнали, выиграли бой, он упал без сознания, палку бросил. И он бы погиб, но случайно споткнулась одна санитарка. А санитары молчаливых бойцов не брали. Просто узнают, кто погиб, и домой шлют: погиб, и всё. Они подбирали только тех, кто стонет. Она споткнулась и упала на моего папу. Он пришёл в сознание и застонал. И его с тяжело ранеными увезли. Бабушка говорила: «Один шанс из тысячи, что спасён». Однако, спасли. Ну он спортсменом был. Потом он второй раз попал с ранением. У него очень странное ранение: он умер от этого ранения через сорок лет после войны. У него пуля прострелила бедро, вошла во второе и там осталась. После войны даже не стали её вынимать. Потому что, как говорили врачи, она не разорвавшаяся. Будем оперировать, и она разорвётся. Вот это я не понимаю. Что значит разорвётся пуля? А эта пуля через сорок лет обросла, диффундировала. Металл разлетелся и перемешался с клетками тела. Образовался комок полуорганический. И он давил на нервные окончания. Адские боли. При попытке оперировать повредили кровеносные сосуды. Пришлось артерию перекрыть. На восьмом десятке кровь пустить по капиллярам, смешно. И вскоре умер после операции отец.