Загрузка
00:00
/
03:31
Гибель солдата
Нам говорят: «Вот ваше подразделение». Я смотрю – землянка. Около землянки – стул, сидит на нём с винтовкой старикашка, был начальник с Вологды. Он финскую войну прошёл и ещё воевал. Сам стоять не мог, тогда от голода не могли и стоять, и вот он уже сидел: «Идите, ребята там вас примут. Мы договорились, хотя вы и разведчики, и телефонисты, ничего, примут, скажут, где там ночевать, поспать». Я зашёл, Вислогузов фамилия, он моим был лучшим другом, у меня даже есть его фотография: «Слушай, как тебя зовут?» Говорю: «Женя». – «Вот, я тебе посоветую, дорогой. Видишь, стоит около палатки… Закрывается дверь, чугунка. У чугунки мы тебе советуем лучше всего здесь быть, ляг на пол, и всё». Я лёг у чугунки. Тепло, ладно, тут буду жить. Может быть, уже час пролежал, страшный гром, содрогание. Вскочил, что такое? «Да вот, – говорит, – прямо в нашего вологодского товарища попало». Где ещё, видимо, выстрел было. Вылез я из этой землянки, смотрю – стула нет, и солдата нет. Вот такие дела. Блиндаж, вот такая высота, весной, в апреле месяце, вода поднималась, мы блиндажи копали неглубокие. Только я забрался в этот блиндаж, лёг на спину, содрогнулась земля. Я выскакиваю из землянки, благо, туда залез, чтоб выскочить быстро. У меня перед носом прям мой наблюдательный пункт. Выскочил, а где же пункт? Снаряд прямо в этот стул, на чём я сидел, как вот того солдата вначале, прям в него угодило. А если б я две минуты тому назад не пошёл бы завтракать, то я бы здесь не сидел. Снаряд – брых, и к чёртовой матери. Стереотруба вышла из строя, телефон улетел вниз, на проводе повис. И вот эта картинка у меня до сих пор в глазах стоит. Жив остался, и ладно.
Читать интервью
