https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2437
Дело в том, что где-то ещё месяца за два до прихода немцев, райком партии формировал партизанский отряд, и отец был зачислен в партизанский отряд. Он не мог отказаться и дал согласие. Вот когда получилось так, что семью не сумели эвакуировать, он зашёл к первому секретарю райкома Дудке и откровенно сказал: «Вы мне дайте любое поручение, какое только угодно, но в партизанском отряде я оставаться не могу. Это верная смерть семьи». Первый секретарь райкома подумал, потом пригласил председателя райисполкома, они вместе ещё посидели и решили, что основание для такой постановки есть, и отец остался. То есть отец остался и эвакуировался буквально за несколько дней до прихода немцев вместе с военным комиссариатом и аппаратом райисполкома. Он оказался в Волгограде, где окончил военное училище ускоренное, ему было присвоено звание лейтенанта, и он ушёл на фронт. Чтоб потом не возвращаться, он на фронте прослужил с самого начала войны и буквально чуть ли не до конца. Под Кёнигсбергом он, уже будучи комбатом, получил, по сути дела, смертельное ранение от немецкого снайпера, которое ему прострелило левую руку выше локтя. Ошибись он на десять сантиметров – прямо в сердце бы попало разрывной пулей, но разворотило кость руки. Поэтому во взятии Кёнигсберга отец уже не участвовал. И он год был в госпиталях, затем выздоровел и к строевой службе не был готов – его перевели в войска внутренних дел, где он служил до 51-го года. Притом он занимался строительством электростанций – на реке Волге двухосные станции. И последняя его служба была в Тайшете, на востоке, на строительстве Турксиба – восточной дороги, которая связывала Тайшет с Советской Гаванью. Другой дорогой, не той старой, которая была, а новой, более короткой, проходящей по северу Байкала, северной частью. Вот, что можно сказать об отце.