https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2141
В 14 часов 26 сентября 43-го года, во время корректирования огня батареи, – так написано в документах официальных, я получил сквозное пулевое ранение в теменной области головы. И до наступления темноты провалялся, а там сплошной песок в окопе. Никто мне никакую помощь [не оказывал]… Кроме того, что индивидуальным пакетом перевязали голову, больше мне ничего не могли сделать, никого – не то что фельдшера, а даже санинструктора – там поблизости не оказалось. А с наступлением темноты по приказу командира полка меня должны были эвакуировать на левый берег. Эвакуировать должен был командир седьмой батареи Сергей Сергеевич Серганов. Доставили меня на берег, и комендант переправы предоставил мне, ординарцу, радисту и Серганову лодку. А остальные разведчики и связисты упрашивали коменданта переправы, чтобы он разрешил им переправиться параллельно с моей лодкой на плоту. Комендант ответил: «Нет, на этом плоту будут переправляться только раненые». Идёт моя лодочка, я в полусознательном состоянии, а параллельно плывёт плот. И посередине Днепра в этот плот попадает мина, и все погибли, кто был на этом плоту. Доставили меня на левый берег, а он низкий песчаный, и поэтому на машине к берегу не подъедешь – забуксует. Поэтому наложили жердей на этот песок, где можно чем-то меня везти. И подогнали телегу, и я по этим жердям, с такой головой – меня бросало от каждого толчка в каком состоянии. Едем, едем, я всё время в полуобморочном состоянии – то прихожу в себя, то теряю сознание. Чувствую, остановились. Ну мало ли для чего остановились. А потом уже слышу, Сергей говорит ординарцу: «Я не помню, не знаю, как ехать в штаб дивизиона». Я услышал это, поднимаю голову, оглядываюсь и в темноте вижу две сосны, и мне кажется, что я правильно узнал, что около этих сосен – штаб дивизиона. Я говорю: «Так ребята, вот, по-моему, если не ошибаюсь, вот он, этот штаб дивизиона». То есть сам себе ускорил медицинскую помощь. А там, конечно же, полковой врач ждал. Я категорически отказался, чтобы меня в медицинское учреждение эвакуировали. А ближайшее к войскам медицинское учреждение – это так называемые медсанбаты, медико-санитарные батальоны. Они были при каждой стрелковой дивизии, в том числе при 316-ой дивизии, с которой я переправлялся через Днепр. Так вот, я слышу, что врач говорит: «Как хорошо Феофанова ранили». Я думаю: «Где я нахожусь? У немцев или у своих? Откуда немцы нашли документы, откуда они узнали?» Оказывается, что пуля с малого расстояния, горячая, прожгла пулевой ход в голове и таким образом термообработку прошла. Доложили командиру полка сразу же, как только мы появились. И командир полка, естественно, приказал немедленно меня – в медсанбат. А я говорю: «Передай командиру полка, что я ни при каких обстоятельствах никуда не эвакуируюсь, ни при каких, хоть цепями себя прикую, но я из полка никуда не денусь». А потому что я в этом полку начал служить, командовал батареей, меня все знали, я был уже опытным командиром батареи. Командиру полка тоже не хотелось расставаться с опытным командиром батареи, а мне после выздоровления неизвестно где доведётся, то есть с чистого листа начинать среди людей, которые меня не знали. Вот такие были мысли.