Совершенно случайно мы где-то шли и попали на заседание военного трибунала, нас тоже пригласили. Прямо на открытом воздухе происходил суд самострела. Вот это интересно – самострел. Весь этот процесс тоже у меня до сих пор в глазах стоит. Молодой парень, видимо, боялся всего, прострелил себе правую руку. Его там показательным судом, трибуналом судили. И тут же расстреляли. Весь этот церемониал я, в общем, довольно [хорошо] запомнил. Там, знаете, балки были, на юге. Потом внизу провалы большие. Наверху судили. Его поставили, этого парня бедного, на самый край обрыва. Отделение солдат, исполнителей. Они стреляли в него, и он упал туда. И всё. Может быть, и парня жаль было. А с другой стороны, надо быть мужчиной. И чего-то нервишки у него не выдержали, я не знаю, в чём дело. Это ситуация самострелов была. В начале войны больше было. Там, когда оказывались в плену некоторые, нервы не выдерживали – тоже с собой кончали. Или безвыходное какое-то положение.