В мае 43-го подали специальный эшелон, триста человек ребят. И мы поехали на нём. Доехали до Обояни – там эшелон разбомбили. Были жертвы, раненые ребята, некоторые даже погибли. Эшелон шёл, выскочили немецкие бомбардировщики, был один самолёт, по-моему. Когда стали бомбить, кто мог выскочить – выскочили из вагонов в кусты, где могли прятаться. Но прятаться особенно негде. Вот и всё. А потом они отбомбили быстро и ушли. Ну, наверное, испуг какой-то был, не очень сильный, но был. Когда видишь, что сосед или упал, или мёртвый, или ранен – конечно, радости мало. А потом топали пешочком уже до расположения дивизии, куда нас направили. Пришли туда уже поздно вечером, по-моему, часов в десять-одиннадцать вечера. Вышел командир дивизии. Он сказал, что вот такая обстановка, кратко объяснил, довольно сложная и так далее. «Вот, – сказал, – хорошо. Мы завтра утром вас сразу распределим по частям. Вы попали в действующую армию. Это Курская дуга».