Когда в первые дни войны они захватывали наши территории, они полупьяные, пьяные с гармошками губными ходили, насиловали наших женщин, грабили. Вот моя сестра была в положении, например, у неё был чемодан: там детские пособия приготовлены, и то украли, и то забрали немцы. А уже, когда в плен попадали, уже немец – не тот немец. Они были оборванные, голодные, небритые… Жалкие, жалкие существа, жалкие, вот так посмотреть. Даже наши женщины, несмотря на то, что у них мужей убивали, а они и то им кусок хлеба или картошки давали, кормили. У нас даже после войны, я когда пришёл, у нас здесь лагерь был, вот где сейчас исполком, там за ними немцы были. Их заставляли там кое-что восстанавливать, здания административные разбирали, в таком духе. Но и свободно они тоже ходили. Подкармливали, давали тоже там поесть, вот так разобраться. Мы же сердобольные.