https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=1910
В мае 45-го, когда возвращались эшелоны с военными, я дважды бегала на Финляндский вокзал, думала, что я там папу встречу. И когда все разойдутся, я со слезами иду: нету. В 45-м году мы узнали, что отца нет. Но мама не прописалась снова, да она об этом и не думала: работа, нас бы сохранить. И попала бомба в угол нашего дома, как раз в нашу квартиру. Фабрика дала общежитие, прямо при фабрике. Причём общежитие это было тоже в очень знаменитом доме – в бывшем доме Нобеля, двухэтажный особняк с большой мансардой, очень красивый, в готическом стиле, два белых крыльца. Вот в этом доме мы жили. Но жили очень трудно, тяжело. Была комната заброшенная, типа туалета, и мама всё там убрала, фанерой забили окно, одна форточка была со стеклом, какой-то свет. И в этой десятиметровой комнате нас поселили: три семьи – шесть человек. Три кровати, тумбочка и печка. Ни стула, ни стола, ничего не было. Наша жизнь протекала на кухне, видимо, это была зала, где все собирались. Мы вокруг, по стенам, там сидели – около родителей. А они готовили: керосинки, примуса, керогазы. Все ткачи говорливые, крикливые, и мы с раскрытыми ртами. И улица, двор. Вот всё, так сказать, моё детство. Пришлось, прожили мы. И потом у нас постепенно мансарду отстроили. Шесть человек нас было в этой комнате. Печку топили. Трудно было. Потом потихоньку одиноких женщин переселили в мансарду, там шлаковый пол, чердачное перекрытие фанерой забили, фанерные перегородки. И всех молодых женщин, одиноких, отселили. И мы со временем остались одни в этой комнате. Но сестра в 50-м году сына родила, в общем, у нас опять было хорошо.