Мы строем шли где-то по улице, и в это время объявили, что началась война. И весь Ленинград – пошли танки, пошла пехота, поднялись аэростаты, много-много аэростатов поднялось. И где-то, в какое-то время, я помню, налетела немецкая авиация. И говорят – где-то на Охте, я уж сейчас не помню, большая или Малая Охта, упал самолёт. И мы, мальчишки, с Выборгской стороны бегали туда искать этот самолёт. Правда, мы самолёт не нашли, но такой слух был. А потом шла бомбёжка города Ленинграда. И до сентября месяца я жил в блокадном Ленинграде. Днём мы работали на заводах, все мальчишки. Я электромонтёром работал. Ночью дежурили мы на крышах. Случаем, если падали бомбы, то мы их сбрасывали. Правда на тот дом, где я сидел, ни одна бомба не попала, поэтому я ни одной бомбы не сбросил. Рыли окопы, всё, что необходимо было, это мы делали. Причём, не то, что нас кто-то заставлял делать всё это. Мы сами рвались на фронт. Мне было шестнадцать лет, семнадцатый год шёл. И вот хотелось идти на фронт защищать родину.