Засада. Военная хитрость

Решил засаду сделать: это же моим спасением будет. Я же их не пущу, десять пулемётов «Максим». И увидел, что на площади – люки, крышку снял – и вот там и находятся. Десять люков открыл – семь человек внутри сидели, а два человека за пулемётом. В истории такого ещё не было, чтобы кто-то на канализационной трубе сделал такую операцию. Кто-нибудь слышал это? Я – Герой. Мне не одну звезду надо, а несколько звёзд за эту операцию, потому что людей спас столько! Я набрал мусор: коробки, ящики, велосипеды разбитые, тряпки разные, в общем, всё старьё, и накрыл 10 пулемётов «Максим», чтобы не видно было. Одеяло мне принесли, молью побитое всё, накрыли меня – и голову, и ноги, чтобы видно меня не было. Вот такую засаду сделали. Семьдесят человек у меня было, всего. Расчёт: пулемёт семь человек держит. Я пять человек направил внутрь туннеля, чтобы они ждали, а два человека на выходе, прижавшись и нагнувшись, чтобы не ранило и не убило. И смотрю – немцы идут. Меня аж дрожь взяла! Переборол себя, в руки взял, и предупредил, чтобы никто не выдвигался, никто голову не поднимал, не высовывался, только по моему сигналу всё делать. Смотрю: идут и жонглируют. Шесть человек, шесть генералов. Я точно не знаю, генералы ли, но и не офицеры: командир дивизии не может быть простым офицером. Только они подошли, метров двадцать. Я думаю, когда же вы спиной повернетесь ко мне, чтобы это... Смотрю – раз, они повернулись! Я беру автомат, который рядом со мной лежал. И дал очередь в одну сторону, во вторую сторону. И они попадали: я выше пояса стрелял, чтобы в грудь попасть, в сердце. Это мне, пацану, семнадцать лет. Немцы услышали, что стреляют, а они на мотоциклах стоят за углом. По сто мотоциклов на дивизию. Закружили, подъезжают к воротам и давай разворачиваться, чтоб проехать внутрь. Я руку поднял: «Огонь!» и все пулемёты мои как заиграли кинжальным огнём! Стреляли, резали. Машин тридцать было там, человек шестьдесят, наверное, было всего там. Хотели прорваться. Попадали уже навечно, лежали, а кто живой остался – удрали и разбежались во все стороны. И командования нет, и если бы я хоть и один бы остался, сказал бы наступать – они бы всех нас. Семьдесят человек у меня было, а я пацан. Они пришли, я бы расстрелял их. И удрали, которые живы остались, немцы, которые подъехали к воротам. Другая партия: уже мало человек двадцать или сколько там... Я не знаю, я же не могу считать мотоциклы. Немцы не обнаружили ни меня, ни моих солдат. Я дорогу закрыл, и они в Прагу не попали и остались в живых. У меня ни одного человека не ранили, не убили, и все живые. Немцы, которые там были, тоже остались и разбежались, целых две дивизии. Так что я сделал уникальную операцию!